Маргарита Петрюкова: Гастрольные байки. О музыкальных буднях прямым текстом

Тот понял, что Дэвид врет. Причем самым наглым образом. Он получил от Уотсона все, что хотел, теперь можно его слить. Но чувство обиды перекрывалось беспокойством за песню.

– Она не должна быть такая, – прошептал он, обращаясь скорее к самому нежели, чем к своему собеседнику.

– Но, Джой, ты ведь записывал ее, ты сочинил ее, ты послушал ее, одобрил, и мы отдали все в мастеринг.

– Черт, что делать? – пробормотал себе под нос басист.

– Не знаю, – буркнул Ройс и вышел.

Отлично! Он не знает! А кто же знает тогда? Джой накинул пиджак и пошел на стоянку. Его все кинули. Замечательно. И что он одолжен делать? Машина не хотела заводиться, что рассердило музыканта еще больше.

Наконец кое-как справившись с зажиганием, Уотсон поехал в квартиру, которую снимал в центре города.

Зазвонил телефон. Басист бросил сердитый взгляд на дисплей. Он думал, что звонит Ройс, но это оказалась Бриджит.

– Алло, – буркнул он в трубку.

– Привет, Джой, – девушка говорила негромким размеренным голосом, и тот немного успокоился.

– Привет.

– Как ты?

– Нормально, – коротко ответил Уотсон.

– Ты уверен?

– Да, черт побери, Бриджит. Я уверен, – это был обман в первую очередь себя.

Ройс только что отдал мастерить диск с его полностью исковерканной песней. Что тут может быть нормального?

– У меня тоже все хорошо, заканчиваю работу над новой книгой.

Джой что-то пробормотал в ответ.

– Ты за рулем? – спросила Бриджит.

– Да. Еду домой.

– Твой дом в Лондоне, там же, где твое сердце. И не говори, что это не так.

– Не начинай, – этот ответ был единственным, который пришел в голову басисту.

– Ты говорил с ребятами?

– Да.

– И что вы решили?

– Что я вернусь, закончив работу здесь, и мы приступим к съемкам видео.

– Вы помирились с Шерманом?

– Мы не ссорились.

Бриджит причмокнула губами.

– Можно сказать, что помирились. Хотя я до сих пор обижен. Не пойму, зачем ты задаешь мне эти вопросы, если общаешься с ними со всеми каждый день.

– Я знаю их точку зрения, хочу знать и твою.

– Да? И какая же у них точка зрения?

– Такая же, как у тебя, – ответила девушка. – Они тоже обижены, хоть это слово и не используют. Но они скучают и хотят скорее начать работу над клипом.

Джой улыбнулся. Скучают. Значит, им плохо без него. Как и ему без них.

– После всего, что вы пережили вместе, – продолжала Бриджит. – Взлеты, падения, этот ужасный поступок Эйсид Хэда, его арест и прочее, Джой, вы просто не можете вот так разойтись.

– Я приехал, – сказал он жене. – Если хочешь, перезвоню тебе вечером.

– На твое усмотрение, – ответила та. – Я тебя люблю, отдыхай.

– Я тоже тебя люблю, – Уотсон убрал телефон в карман и поднялся в свою квартиру.

Что ему теперь делать? Оставить все, как есть? Тогда получится, что он зря вложил в эту песню столько сил и времени.

Музыкант всю ночь ворочался в постели, размышляя, как поступить в сложившейся ситуации. Решение пришло под утро.

Он приехал на студию, где музыканты собрались, чтобы обсудить возможность будущих совместных выступлений.

Джой не был против. Он сразу дал свое согласие по всем условиям. Сейчас его интересовало только одно – трек, над которым он столь упорно работал.

– Уберите его, – сказал басист Ройсу.

– Как убрать? Зачем?

– Мне не нравится, как он звучит.

– Но он звучит нормально.

– А должен звучать идеально!

Шотландец смотрел на него недоуменным взглядом, пока Джой не сказал:

– Просто уберите его из трек-листа и все. Неужели это так сложно?

– Не сложно, – кивнул Ройс. – Просто я не понимаю, зачем. У нас есть песня, она, да, не идеальна. Но кто знает, как она должна звучать в идеале?

– Я знаю.

– Как скажешь, – сдался тот и добавил. – Но если ты хочешь знать мое мнение: и так сойдет.

– Нет. Я серьезно отношусь к тому, что я делаю. И все мы в Hall of shame делаем так. Если трек не идеален, мы переделаем его миллион раз, а если и после этого он не будет полностью нас устраивать – лучше отложим его до лучших времен, но никогда не издадим недоработанный продукт.

– Я же сказал, уберем, – повторил Ройс. – Не кипятись.

Тщетность. Теперь Джой Уотсон знал, что это такое. Он уладил все оставшиеся вопросы с Ройсом и его музыкантами, договорился о репетициях и выступлениях и поехал домой, в Лондон.

Там Hall of shame тоже не теряли времени даром. Она закончили работу над альбомом, утвердили дизайн обложки и ожидали, когда материал сведут.

Появление Джоя стало для них полной неожиданностью.