Алла Лескова: Кошка дождя

Например, как я застряла в туалете самолета Таллин – Адлер.

Больше часа простояла в туалете, никак не могла выйти, от паники не на те кнопки жала, но тщетно.

За собственные деньги медитировала на воронку унитаза и мечтала через нее выйти в открытый космос.

А когда кто-то просто открыл дверь с той стороны, я была уверена, что это мой сосед-эстонец, с которым у нас локти в креслах соприкасались.

Думала, он разволновался, что меня долго нет, и всех поднял на ноги.

Но сосед как сидел в кресле, так и головы даже не повернул при виде меня. Теперь я знаю, что это называется прайвеси или еще как-то. В общем, это когда к тебе не лезут ни в душу, никуда. Пока ты не попросишь сам.

Но и то гарантии нет.

Вдруг ты попросишь, но пожалуйста забудешь сказать.

Или попросишь, а им неохота. Спасать там или вмешиваться в чужое.

Чужие проблемы решать, тащить их на себе.

Есть здесь и плюс – если никто в душу не лезет, значит, потом в нее не плюнет…

Вообще у эстонцев много этнического достоинства, двенадцать лет с ними прожила и проработала.

Например, если на пляже в Сухуме сидят эстонские спортсмены, то они не умрут от радости, что кто-то вдруг с ними по-эстонски заговорил.

Не улыбнутся даже, а уж тем более не вскочат, не обнимут и не побегут тебе шашлык покупать.

Просто с достоинством ответят тебе так же, по-эстонски, как будто это всемирный язык, эсперанто такое, и чего тут радоваться. Не то что узбеки питерские или таджики.

Я ужасная гадина, все время использую этнические особенности в корыстных целях.

Они как одно слово хотя бы услышат от меня на их языке – тут же готовы на все, весь мир подарить, цену сбросить, угостить и чуть ли не взять к себе на работу кондукторшей.

Не говоря уж о грузинах.

Им только одно слово на их языке скажешь – они тебе все розы с революции роз притащат.

В общем, есть этническая специфика, как ни крути.

Кстати, эстонцы отличные ребята.

Я в эстонском коллективе на их языке даже думать стала, а когда уезжала в Казахстан, они мне щедро подарков надарили и даже плакали, правда.

А когда мы их отпустили из нерушимого, сразу расслабились и очень нас напоминать стали.

На красный свет ходить стали, бумажки на газоны бросать, громко смеяться иногда…

И русский сразу понимать стали.

Вот мне никто не верит, а я всегда говорю: хочешь, чтобы тебе не сопротивлялись – оставь человека в покое, отпусти, не насилуй, пусть живет, как хочет.

Не обращай в свою веру и не причиняй добро.

И будет ему счастье. И тебе заодно.

Дети купили мне в больницу планшет, чтобы веселее болеть было.

Сказали – не позорься, тебя уже целых несколько сотен на земле знает, а ходишь с отстойным мобильником, который с совком для обуви путают… И даже ноута не хочешь. Вообще без желаний какая-то.

В общем, я планшет осваиваю, но он меня нет.

Например, я пишу одно, а он выдает другое, решает за меня, как лучше. Хорошо хоть не по-китайски редактирует, но бесит ужасно.

А сегодня в очереди на перевязку я сидела с этим планшетом, а потом меня позвали, и я его оставила в коридоре.

А пока я заливалась молча слезами от боли и хватала, позорница, молодого доктора за рукав, чтобы не заорать, в кабинет вошел еще один красавец доктор и сказал:

– Это не вы гаджет оставили?

А я ответить не могу и только пальцем показываю, что я.

Доктор укоризненно говорит:

– Не оставляйте, пропадет, какая вы легкомысленная…

И тут мой лечащий Дима отвечает коллеге:

– Вот не пошел бы ты куда подальше со своими нравоучениями… Нашел время… Лучше шпатель подержи, строгий ты наш… Видишь, как терпит, поражаюсь просто.

А я как услышала, что я терплю, то сразу мне себя впервые жалко стало, впервые за столько дней.

Телефон же мой, без наворотов, но с тревожной кнопкой зачем-то, меня вполне устраивает.

Если нажать невзначай эту кнопку в полном автобусе, то все выскакивают от ужаса, и я могу сесть на любое место. Так что вполне себе крутой телефон.

У меня сейчас сюжетов – раз-два и все не о том… (я не хочу печалить вас ничем).

Но даже в этом вынужденном однообразии моей сегодняшней жизни есть свои забавные проблески.

Сегодня одна женщина в очереди к врачу вдруг опустила глаза вниз и сказала всем:

– Ой, а где моя вторая бахила? Было же две!

Все посмотрели сначала друг на друга, очнувшись от своих невеселых мыслей, а потом на ноги той женщины.

Надо было что-то говорить.