Алла Лескова: Кошка дождя

И на третью ночь в лодке не поцеловал, и на десятую.

Вы такое видели? Я – да.

Думала, что сама виновата, крокодил я, наверное… А он говорил, что нет, не крокодил, а наоборот, а я не верила. Вот если бы поцеловал…

Потом на дачу пригласил, сказал, что родителей не будет.

Землянику мне собирал и приносил в ладонях, в тазик воду теплую налил и ноги мыл мои грязные от дождя и дачных грядок, чтобы не простудилась. Но опять не целовал.

Вообще не трогал, ужас.

А ведь Аполлон, правда, красивый и умница, но не целовал.

Потом что-то… не помню, а помню, как уже женатым и при ребенке вдруг пришел ко мне на работу.

Сказал, что мама умерла.

Я сказала:

– Боже… Ты как?

– Нормально, – ответил он.

Он спортивный был, сильный, красивый, не плакал, просто пришел ко мне.

Через много лет мне написали, что видели его, такой же красивый, поседел, развелся, женился второй раз на какой-то экзотической женщине и ребенок там тоже есть. А меня ни разу не поцеловал.

Я написала – встретите, передайте ему, что никогда не прощу. Что так и не поцеловал. Ответили мне – все передали. Дословно.

Он рассмеялся и сказал: зато я никому больше ноги не мыл. В тазике, теплой водой.

Чтобы не простудилась.

Подо мной сломалось рабочее кресло.

Одно колесико обломилось с хрустом, а второе отлетело и покатилось по полу. Это я так решила потянуться и откинуться на спинку, и вот результат.

Перед этим сотрудница почти насильно угостила меня рулетом с маком и сказала:

– От одного куска не потолстеешь.

Но, видимо, я сразу потолстела, потому что – вот…

Я расстроилась и решила срочно худеть, потом позвонила завхозу Вите и сказала:

– Не убивайте меня, я сломала два колеса, а одно с корнем… Выручайте, мне еще десять часов работать… И вообще, ужас.

Виктор сказал:

– Да вы не переживайте, это такие колеса хуевые, совсем хлипкие, щас приду сделаю.

Я почти закричала:

– Так это не я толстая?! А колеса хлипкие?!

– Конечно, не вы. Это колеса. В смысле хлипкие. А вы нет.

– Я вас люблю тогда, Виктор, – сказала я и отломила еще один кусок макового рулета.

Я живу в пятиэтажке.

Мне здесь очень нравится.

Наши несколько пятиэтажек стоят параллельно друг другу, и я вижу свет в окнах напротив вечером и редкие желтые окна ночью.

Одни и те же окна ночью светятся, почему-то всегда это вызывает тревогу… Здесь совсем другая жизнь, чем в панельных высоких и длинных многоэтажках.

Все знакомы, все подвальные кошки кормлены и поглажены, летом под окнами разбиты клумбы, для себя и для людей.

Много зелени и даже дикие вишни с маленькими красными вишенками. В Петербурге.

Очень напоминает детство все вместе.

Часто кто-то громко, для всех, включает музыку, и этот кто-то, невидимый, с хорошим вкусом.

Сегодня полдня парил над дворами дудук.

Дудук! Полдня!

Плакал и плакал.

Рвал душу.

Неделю я носила в себе страшную тайну, государственную.

Это было очень тяжелое испытание, это совсем не то, что никому на работе не проговориться, что Ирка влюбилась в гражданина Бангладеш. Хотя и это тяжело, про Ирку и Бангладеш молчать.

А тут такое!

Тайну мне выдала женщина в очереди к зубному.

Она из тех женщин, которые тайны не выдают только в зубном кресле, потому что рот открыт и там посторонние предметы.

Женщина оказалась супругой (именно супругой, настаиваю) какого-то крупного человека из военной промышленности.

Я сразу поняла, что муж у нее крупный, по ее расслабленности, беззаботности лица и постоянным позевываниям.

В общем, проговорилась супруга, что муж только на пенсию вышел, а его тут же возвернули назад, поскольку пошли большие заказы из Пакистана на наши ракеты, номера не помню ракет.

– Так что теперь квартиры новые детям купим, а свой таунхаус внуку отдадим, – сказала супруга.

Я подумала, что муж ее ночью проговорился, наверное, во сне, и что она теперь по всем зубным коридорам несет эту военно-промышленную тайну моей страны.

Неделю я ходила с проглоченной тайной и боялась заснуть на работе, чтобы не проговориться.

Тайна подпирала меня изнутри и мешала дышать и думать о чем-то другом, более низменном, чем ракеты.

А вчера я включила телевизор, а там один гость в студии вдруг так спокойно берет и МОЮ тайну всем выбалтывает.

То есть вот прям так и говорит про заказы, Пакистан и ракеты.