Array Коллектив авторов: Студенческий сборник. Выпуск 1

– Машка, гони за мороженым. У меня как раз 66 копеек осталось, он денег не дает.

Мне хватило на три порции желтого фруктового мороженого и граненый стакан лимонада из автомата газировки за 3 копейки. У меня ладонь была потом липкая, а под средним пальцем был след от кругломедной трехкопеечной монеты.

И мы оставили сливы – ровно пятую часть – ему, а остальное съели с мороженым.

Придя с работы, отец избил мать и надавал всем пощечин. Порка досталась мне, так как мы должны были, по его мнению, оставить ему мороженое.

Владимир Голубев работает в жанре детско-юношеской литературы, пишет сказы, сказочные повести, в которых фантастический сюжет сплетается с житейской правдой. Обучался на курсах в 2014–2015 гг., подготовлен к публикации роман «Взрослое лето», представляющий интерес как для юношества, так и для взрослых.

Проживает в Подмосковье, преподаватель, кандидат юридических наук, ветеран правоохранительных органов.

Я бросил взгляд на будильник и ахнул, стрелки перевалили за полночь, а я ещё и не ложился спать, а вставать мне рано. Щёлкнул выключателем на кухне и в темноте побрёл по квартире. Жена в детской возилась с близнецами, а в большой комнате уже сопел старший сын, не выпуская из рук книжку с картинками. Мне ничего не оставалось, как только незаметно прошмыгнуть в спальню и, накрывшись одеялом с головой, погрузиться в сон.

Утром я пробудился ещё до сигнала будильника и первым делом отключил звонок.

– Мне пора собираться в дорогу, – сказал я шёпотом, целуя спящую жену.

– Будь острожен, помни, мы тебя ждём. – Промолвила спросонья супруга.

В темноте я нащупал ногами тапочки и, перепутав левый с правым, на цыпочках пошлёпал на кухню. На скорую руку согрел чайник, умылся и, набив портфель кипой документов, вышел в подъезд.

Поёживаясь, я вывалился на холод из тёплого нутра подъезда. Брелок, свисток, огонёк… Замки щёлкнули, и, заглянув на секунду в промёрзшее за ночь чрево автомашины, я завёл мотор и вынырнул наружу. Оказалось, под бледными звёздами гораздо теплее. Декабрьская ночь в свете фонарей досыпала отведённый срок, но где-то за соседним шестнадцатиэтажным корпусом уже серел рассвет нового дня, но я ещё не видел его, но был уверен в том, что он уже теплится во всю над сквером и Варшавским шоссе. А припорошённая снегом Москва, вовсю просыпалась, при этом – шипела, гудела, горела, блестела.

Пока тарахтел движок, подумалось, а может, пока не поздно, позвонить шефу и, сославшись на эпидемию гриппа, вернуться в душную спальню, к жене, к милым детям и посвятить эти 2–3 дня предновогодним хлопотам, а не трястись одному в машине 900 вёрст, по северным дорогам? Но у меня на руках была повестка из велико-устюжского суда, с синей печатью и подписью судьи, и мне надо было ехать во что бы то ни стало, тем более, от меня зависела судьба других людей.

– Надо завязывать с этой работой! Всё надоело! – я громко сказал сам себе, и проходящий за моей спиной хозяйка лопоухого чихуахуа, подтянула поводком малышку поближе к ноге.

Тем временем салон наконец-то прогрелся, и авто понесло меня через Садовое кольцо, на Ярославку. Пробок ещё не было да спасало то, что я пробирался на выход из мегаполиса, а главный поток, сломя голову, рвался навстречу мне, слепя глаза встречным водителям, вклиниваясь в несчастный город, будто желая забить его до самых небес. Ну вот в пути миновал первый час, и я наконец-то на трассе и, теперь чертыхаясь, поминаю Мытищи, затем поворот на Королев, эх, скорей бы Пушкино, а там уже рукой подать и до Сергиева Посада, с объездной и новой трассой. Там я собирался перекусить, чтобы потом без долгих остановок ехать до самого Великого Устюга.

Ещё час, и я в дорожной кафешке, среди пыльных стен, с обязательными китайскими натюрмортами, блестящими и слащавыми. Официантка, позёвывая от скуки и пряча белые кудри под косынку, разговорилась с ранним посетителем:

– Куда едете-то, прямо под праздник?

– Не поверите, куда меня занесло, – ответил я, невольно улыбнувшись, как мне показалось, улыбкой дошкольника, заметившего в прихожей квартиры Деда Мороза, стряхивающего снег с сапог, да ещё с красным мешком в руках. – В Великий Устюг, только жалко один, без детишек.

– С детьми, в такую даль на машине? Да там, небось, морозы, под сорок! – запричитала добрая женщина. – Сколько малюток осталось дома?