Ольга Трушкова - Перекрёстки судеб человеческих. Повесть. Рассказы. Стихи

Не раз заведующая столовой, где Лена работала поваром, возмущённо выговаривала ей:

– Почему молчишь? Подойди и врежь в харю этому мерзавцу! Ты же можешь!

– Могу, – соглашалась девушка и тут же добавляла:

– Но не буду. Я сделаю по-другому. Надо только подходящий момент выбрать.

Слово своё девушка сдержала.

В прокуренной раскомандировочной, где водители лесовозов получали путёвки, стоял хохот. Петя в очередной раз расхваливал Ленины сексуальные достоинства, и никто не замечал давно уже стоявшую в дверях саму героиню сюжета. Дослушав до конца байку о себе, она подошла к парню, нежно улыбнулась ему и выдала буквально следующее:

– Петя, что я в постели хороша, об этом уже весь посёлок знает. Но почему ты скромно помалкиваешь о других моих выдающихся качествах? О моём долготерпении, например? Припомни-ка, дружок, сколько мне пришлось ждать, пока ты в своих штанах что-то нашёл? А как долго мне пришлось ждать, чтобы это «что-то» ещё и заработало? Увы, не дождалась. Механизм-то оказался бракованным…

Ещё раз улыбнувшись оторопевшему Пете, на этот раз сочувственно, Лена ласково потрепала его по щеке и вышла из кабинета.

Гробовая тишина взорвалась громовым хохотом.

Только Толя Ильиных не смеялся – он неожиданно для себя под хохот мужиков влюбился в эту странную, такую не похожую на других отчаянную девчонку.

После такого срама Петя обходил Лену стороной. Притихли и все остальные, ранее девушку «имевшие». Более того, они молили Бога, чтобы посёлок поскорее и навсегда забыл об их фантазиях. А женщины, матери взрослых сыновей, в их числе находилась и своенравная Ильиниха, при скандалах желали друг другу иметь Лену невесткой, что было пострашнее любого проклятия.

Время шло, а Толя, разбитной и отчаянный, способный на самые невероятные поступки, первый поселковый задира и хулиган, всё не решался подойти к Лене. При встречах с ней к нему незнамо откуда приходила робость и сковывала все движения. Это не было боязнью её острого языка, это было что-то другое. Сколько раз, собираясь в клуб, парень клятвенно уверял себя, что уж сегодня-то он непременно пригласит девушку на танец! Но танцы заканчивались одним и тем же: Толя провожал Лену до ветхой хатёнки старой Иванихи, прячась за углами домов и соблюдая приличную дистанцию. Никто, кроме Егора Вершкова, его лучшего друга, не знал об этой странной любви.

В ту памятную субботу под звуки медленного танго, с замирающим сердцем, но с целеустремлённым взглядом, Толя решительным шагом направился к Лене и… пригласил стоявшую рядом с ней Таню Ветрову. А потом опять шёл за Леной тёмной пустынной улицей. Но на этот раз сама девушка сломала ритуал провожания.

Когда влюблённый паренёк потерял бдительность и до неприличия сократил между ними расстояние, она резко обернулась и пригвоздила его окриком:

– А ну, стоять, где стоишь!

Толя остановился, прятаться было поздно.

– А теперь – ко мне!

Он, не смея поднять глаз и сгорая от стыда, подошёл и остановился в двух шагах от Лены.

– Оторви свои зенки от земли и скажи, как долго ты будешь позорить и себя, и меня? Сколько ещё собираешься прятаться по подворотням?

Толя молчал.

Девушка взяла его за руку, и они пошли рядом. В противоположную сторону от дома, где жила старая Иваниха.

Буйствовала весна. Дурманила своим запахом цветущая черёмуха. Расцвела и любовь в сердцах Толи и Лены.

Любовь всегда подкарауливает нас там, где её совсем не ждёшь. Их она накрыла в прокуренной раскомандировочной.

Ильиниха, громыхая плошками-ложками-поварёшками, готовила стол к ужину.

– Чегой-то не в духе сегодня наша мать, – произнёс вошедший в кухню Илья Кузьмич и обратился к жене: – Что стряслось-то?

– Будешь тут в духе, когда в собственном доме такое творится, – пробурчала та, разливая по чашкам густой наваристый борщ.

– Мадам, прошу уточнения, что именно творится в нашем доме? – пошутил Илья Кузьмич и хлопнул жену по мягкому месту.

Лучше бы ему этого не делать! Ильиниха замахнулась на него черпаком и заорала:

– Тебя, старый чёрт, только твои карбюраторы с радиаторами интересуют, только вывозка да план! А молва, которая про нас по посёлку гуляет, это тебе, глухая тетеря, как до задницы дверца!

Илья Кузьмич пожал плечами и недовольно поморщился. Мало ли чего бабы наплетут, на то они и бабы. Неужели он, мужик, должен знать все поселковые пересуды да ещё и переживать по поводу их содержания? Но, на всякий случай, больше для того, чтобы успокоить свою разъярённую половину, попытался уточнить, какая из сплетен вывела её из привычного равновесия.