Михаил Мещеряков: Русский агент-инопланетянин

В принципе, благодаря более эффективной работе мозга, я все его приколы понимал. Но будучи не склонным к такой аналитической работе, особо интересно мне не было.

– Дэха! Так, по ходу, можно законнектиться с этими орлами, да стребовать с них денег? За консультацию. И что б мы их не запалили.

– А на хрена они тебе? Деньги, я имею ввиду. Мы взяли ровно столько, сколько нужно, чтобы вывести тебя в «безденежное» пространство. В смысле, когда денег много, – их как будто бы нет. Они не мешают жить. Не создают проблем. Зачем тебе ещё?

– Да незачем. Это я так, от скуки.

Проболтавшись в самолете часа четыре, мы приземлились в Домодедово.

– Ну что? На своей машине поедем, или этих обормотов нанимать будешь? – спросил Дэха, когда я вышел на площадь перед вокзалом.

– Какой своей? Ты, что, по интернету машину купил? В Москве? Нам её в аэропорт доставят?

– На хрена? – удивился Дэха. – На хламье вашем ездить? На заправках стоять? Помогать в пустом разбазаривании планетных, минеральных ресурсов? Компьютер, который создает и обслуживает наши тачки, у тебя, точнее в Йосе. А нужные для материализации машины элементы, на всей планете одинаковые. Вон она, за мятым «бумером» стоит, видишь? Йоська её ещё в полете изготовил. Что нам, пешком ходить?

За чьим-то, подуставшим БМВ стоял серебристый Порш Кайен. С моим номером. Рамочка на этот раз, сразу же была в полном порядке.

– А где наш черный «мерин»? – глупо спросил я от неожиданности. – Он такой классный был…

– Потерпите, барин. Доедете до какого-нибудь темного угла на этом убожестве, а там и поменяете, как Вам будет угодно, – тут же начал елейно издеваться Дэся.

– Да пошел ты! – не обиделся я. – Просто он мелкий какой-то.

Капризничал я зря, тачка оказалась на уровне. Кроме того, движение по Москве слишком уж какого-то большого затруднения не вызвало. Оказывается, я её, в смысле Москву, прекрасно знаю. Вплоть до всяких дворов, «мимо помоек», и старинных кривых проулков. Доехали достаточно быстро.

Потом провал. На две недели из жизни я выпал, читать не интересно. Кроме того, я не пишу порно рассказы. Мотался по ночным клубам и увеселительным заведениям.

Дэха ворчал:

– Я дома не живу! Бомжую в интернете. Из-за твоей любимой фразы: «Дэха, свободен!». Я свободен, как народ Кубы! Как певец этот, ну… из «Арии» -то… Валерий Кипелов, вот. Мы с ним оба свободны! А красавицы твои? А ещё «золотая молодежь», да «высший свет» … Через раз чистить приходится! Каких только инфекций не таскал в организм! Я у тебя дворником работаю! Выметаю после ночи! А помнишь ту латышку, что тебе в чаёк клофелину сыпанула? Если бы я его не обезвредил, пришлось бы башку тебе чинить. Как бы ты тех орлов, что к ней в квартиру завалили метелил? В отрубе-то… Заканчивали бы Вы, барин, фигней маяться, что интереснее занятия нету?

– Молчи! Это я за невостребованную юность и невзрачное отрочество отрываюсь! Тебе не понять! – отбрехивался я.

– Где уж нам! С нашими убогими технологиями, и нищенскими духовными запросами! – тут же издевательски соглашался Дэха.

Днем, от нечего делать, мотался по всяким кастингам, проектам, «фабрикам» и прочим теле и просто шарашкам. Брали везде. «На ура». Потом, когда не являлся, даже иногда разыскивали и уговаривали. Были интересные люди. И очень известные, иногда. Яна Рудковская, например.

– Ты посмотри-ка… – хмыкнула она, после того, как я по её просьбе разделся. – Не деланный, не «качаный»… Малец! Ты ведь в спортзале не ночуешь?

– Нет, мэм! Подвижный образ жизни! – ответил я на иностранный манер.

– Природа… И голос одуреть, даже обрабатывать не надо… И не бедный… Вон часищи какие… Ты чьих, малый, будешь?

– В смысле?

– Кто хозяйка? Чей ты, говорю?

– Ничей, мэм! Свой собственный.

– И даже не жиголо… Да-а-а… Куда бабы смотрят? А папа кто?

– Папа умер, мэм! Мама пенсионерка!

– Всё страньше и страньше… – пробормотала она, набирая что-то в ноутбуке.

– Владеете ли вы какими-то иностранными языками? – спросила Яна на вполне приличном английском.

– Смотря на каком уровне… Если какие-то технические, узкопрофессиональные темы, то надо будет подучить, конечно. Ну, а просто поговорить, пообщаться, – ради Бога, – скромно пробурчал я по-английски, вполголоса, играя интонацией, с идеальным произношением коренного уроженца Лондона.

– Сдохнуть можно! – констатировала Яна, держа свою авторучку на манер сигареты. – Он ещё и умный, и образованный… Ты, что приперся-то? На хрен я тебе? Ты ж просто обречён на успех, как смертник на виселицу… Да-а-а… Во Бог даёт… И силой, и ростом, и умом… Как это он так расщедрился?