Татьяна Краснова: Алина. Серия «Знакомые лица»

– Мама наверняка вместо приюта оставит ее пока у нас, – зашептал Ксюше Сережа. – Она раньше часто приводила всяких несчастных детей. Вот только Женька у нас совсем какая-то нездоровая. Сами говорили, что беременность – не болезнь, а теперь трясутся все.

Валентина мельком взглянула на Любину дочку: действительно, очень плохо выглядит. А какая молоденькая – на вид прямо десятиклассница. Вот и Ксюша совсем скоро подрастет – «и я стану бабушкой? Вот чудеса». Хотя и сама рано родила свою Ксюшу, и никаким чудом это тогда не казалось. А малышка в белой панамке – неужели ее мать действительно умерла и никогда не порадуется, глядя, как девочка подрастает?

– Может, Алина пока побудет у нас? Хотя бы до вечера? – предложила Валентина. – А там, возможно, и бабушке станет легче, и что-нибудь прояснится? Смотрите, с Настей она разговаривает. Может, мы еще что-то узнаем?

ХЛОПНУЛА дверь, вошел вконец расстроенный Игорь.

– Будут делать кесарево. Завтра. Уже готовятся к операции.

– Почему кесарево? – ахнула Любовь Сергеевна. – Всё же протекало нормально, никаких отклонений не было!

– Они говорят, что очень похоже на аппендицит. Московский врач прав оказался.

Любовь Сергеевна кинулась собираться.

– Едем туда скорей!

– Сейчас, переоденусь.

– Только… забежим на минуту к соседям, я узнаю, как там девочка.

Любови Сергеевне показалось, что Игорь поглядел на нее с грустным упреком.

– Сереж, – говорил он на ходу из соседней комнаты. – Я завтра весь день пробуду у Жени, ты сходи в «Пескарей», помоги там, что будет надо.

– Я – да, – немедленно отозвался Сережка. – Я и весь день могу работать, и завтра. Не беспокойся. А меня туда, к Жене – не пустят?

– Она после операции будет всё равно под наркозом, тебе лучше потом прийти, когда с ней можно будет поговорить, – объяснил Игорь, стараясь спокойно произносить страшные слова «операция» и «наркоз». – Любовь Сергеевна, – повернулся он к теще, – вы не против, чтобы Сережка мне в кафе помогал? Мы с ним всё уже оговорили. С деньгами он не будет связан, там на кассе другие ребята сидят, а ему только включать-выключать оборудование, следить за ним в течение дня, новичкам помогать, ксерокс делать посетителям.

У Игоря был свой интернет-зал, пока небольшой, только что появившийся в кафе, принадлежащем его знакомому. Но он уже пользовался популярностью, а сейчас, во время каникул, когда наехали дачники, посетителей стало еще больше, и дела шли еще лучше. «Три пескаря» уже называли не иначе, как интернет-кафе. Если бы не тревожное положение с Женей, можно было бы начинать расширяться. Но и сейчас Игорь один уже не справлялся и искал помощников. Сережка, одержимый идеей самостоятельности, так и рвался.

– Конечно, я не против, – устало сказала Любовь Сергеевна. – Летом подрабатывать самое время. Только смотри, берешься – подводить нельзя, как с домашними дежурствами: а я не успел, а я проспал, а я забыл.

Сережа оскорбленно отвернулся. Нашла с чем сравнивать!

– Если бы мне за мытье посуды платили, да я бы каждый день ее мыл.

– Может, тебе еще платить за то, что ты умываешься и после туалета руки моешь – если моешь? – саркастически спросил Игорь. – Молчал бы – сестра в больнице, нашел тему.

«А ведь промолчал, – удивилась Любовь Сергеевна. – Ведь это он работодателю не перечит, а мне бы мог и огрызнуться».

Но Сережка не промолчал, а осторожно и негромко пробубнил:

– Вот Зойке сто рублей дают, когда она сервиз перед праздником моет.

– Становись бизнесменом, как Королёв, и сам разбрасывайся ста рублями, – немного невпопад ответила Люба, выходя из дома.

– Стану, – пообещал Сережка, закрывая дверь.

КОГДА Настя рассказала, что в этом доме они нашли целую комнату игрушек, Алина посмотрела на нее недоверчиво. Пришлось подвести ее к волшебной дверце, которая была оклеена обоями и сливалась со стеной, а за ней в крохотной комнатке без окон скрывались сокровища из прошлого века: куклы, хлопающие ресницами, машины без колес, расписные елочные шары и сосульки в картонных коробках.

– А лошадку, на которой можно качаться, я унесла в свою комнату.

Увидев Настину комнату, Алина убежденно сказала:

– Это тоже комната игрушек.

На низеньких полочках, которые тянулись вдоль стен, как на витринах, разместились куклы, мишки и другие игрушки – и Настины, и бывшие Ксюшины, привезенные из Москвы, и игрушки девочек, которые всегда здесь живут и только на лето уехали, а еще – часть сокровищ из волшебной кладовки.