Андрей Пермяков: Тёмная сторона света. Бесконечная книга, часть вторая

Когда герой «Дневника» работал в больнице, я тоже работал в больнице. Только в другой больнице другого города. Даже в нескольких. Сначала санитаром, позже медбратом, потом массажистом. Граждан системы БОМЖ туда, где я работал, конечно, привозили. Только они не умирали. В книге Павлова умирали, а у нас нет. Павловских бродяжек доставляли зимой, быстро сажая в очень горячую ванну. Сердце у них останавливалось. Я же сперва работал только летом, и людей, отличавшихся от других людей запахом, у нас мыли из шланга на заднем дворе, позади пищеблока. Они благодарили и долго потом спали. А умирать – нет, не умирали. Во всяком случае, скоро не умирали.

Но вообще «Дневник больничного охранника» начинается зимой 1994 года. Может, тогда в двадцать первой больнице города Пермь тоже стали сажать людей в горячие ванны, и у них приключалась остановка сердца, но я уже сбежал работать массажистом в неврологическое отделение медсанчасти МВД. Там, конечно, бездомных не было. А охранники были. И лифтёр напоминал лифтёра Мишу из «Дневника». Но многое происходило иначе: водку медсёстры не пили, а больные приносили мне вознаграждение. Например, консервированные ананасы из Египта. И конфеты разные. А денег почти не носили: милиция всё ж.

Генералы и наиболее серьёзные полковники лежали в люксовых палатах. Там стояли видеомагнитофоны, а на них целыми днями крутились порнографические телефильмы из Германии. Это да, тут Павлов снова прав.

Раненых из Чечни я поначалу не застал. Там ведь долго были в основном солдаты. Милиция понадобилась позже. Да и зачем раненых отправлять в неврологию? Потом привезли двух капитанов с черепно-мозговыми травмами. Вряд ли от травм этих – скорей, по склонности характера, офицеры чудесили. Сначала друг над другом. Один, тот, кого звали Василий, другому, чьё имя за давностью стало никаким, вписал в лист назначений высокую клизму. Клизму, так сказать, высокого полёта. Безымянный, отбившись, в свою очередь, направил Василия до поликлинического кабинета номер тридцать шесть. Вася, наверное, странно себя ощущал в очереди на аборт. И вместе они бесчинствовали. Например, переодевшись во врачей, устроили обход. Выдал запах полуусвоенного алкоголя. Но офицеров за это из больницы не выгнали.

А про Чечню они не говорили. Про Чечню говорили другие. Например, парализованный от долгого пьянства майор. Он ходить не мог, и я делал массаж ему прямо в палате. Там много работы получилось: спина, шейно-воротниковая зона, правое плечо и дальше вся рука. В назначениях доктор Чудинова, красивая, всегда писала: «массаж правой верхней конечности». Меня это смешило. У человека и других приматов они давно уже называются руками. Но у майора была именно конечность. Скрюченная, печальная такая. Даже дерево не слишком напоминала, пластиковая скорей. Я массажировал, пытаясь разогнуть загогулины его пальцев, а он медленно излагал, ошибаясь в согласованиях коротких фраз:

– Скоро там начнётся по-хорошему. Ты на каком курсе? На четвёртом? Ну, может, дадут закончить. А быстрей всего – нет. Там медики нужны будут. Всё равно мы должны победить. А потом дальше к чурекам пойдём. Если мы не придём, туда турки придут. Ты про турецкие войны читал?

Сосед майора вздыхал на своей кровати и советовал паралитику заткнуться.

Платили средненько. Вот у Павлова лифтёр получает сорок тысяч в месяц, это в переводе выходит десять бутылок водки. Стало быть, я тогда зарабатывал ежемесячно полтора ящика. Или по-другому – литр водки «Абсолют», банку красной икры и килограмм финского сервелата. Это называлось ценовой диспропорцией. Спиртного, впрочем, по финансовой мизерности и российского-то не пил. Сто тысяч рублей. Весной девяносто четвёртого года это равнялось двадцати долларам США.

Импортный алкоголь из круга тогдашнего общения систематически употребляли полковники, заведующий отделением и два бандита. Других знакомых бандитов у меня не было. А в книжке Олега Павлова:

«Хирурги – молодцеватые, розовощекие, успешливые4 4 Особенности авторского стиля Олега Павлова. Мне его стиль в целом кажется симпатичным.в работе, а значит, и в деньгах ребята – пьют, модничая, только американский джин, а когда напьются, то переодеваются в спортивную форму и отправляются играть в футбол. Новый стиль жизни. Но какой-то он игрушечный или уродский. Хоть, может, так теперь и будет: напиваться, но тем, что модно; сношаться, но для здоровья, похмеляться не иначе как футболом».