Александр Такмаков: Неупиваемая чаша

– То есть как это поможет?

– Очень просто, Пашка теперь лидер молодежной организации, можно сказать генерал, его крепкие ребята защищают простого русского человека от инородцев. Да он кому хошь мозги вправит, а уж наших городских отморозков просто размажет.

– Не та ли это патриотическая организация, что железными прутьями избивает на рынках иноверцев? – с нескрываемым сарказмом спросил я.

– Может, и она, а что? Они делают свое дело так, как считают нужным. Между прочим, не успел я до тебя добраться, как мне уже брякнули, что ты изрядно пьян, а вижу, ничего, сидишь, сопли жуешь.

– Не пьян, правда, сегодня в редакции был небольшой междусобойчик, но пьян – нет, просто был навеселе, – прошамкал я. – А этот Чиж… Не тот ли это Чижик, о котором пишут некоторые московские газетенки и называют его «русский Зорро»? Ну в общем, думай что хочешь, а только все это мне очень не нравится.

– Да ты чо, в натуре, Пашка укоротит кое-кого, и все, дело в шляпе.

Не знаю отчего, но вдруг мне показалось, что обращаться к Пашке за помощью опасно, но делать было нечего, в моем положении выбирать не приходилось, а потому без восторга, но я согласился с предложением Антона.

Антон тут же позвонил на мобильник Пашке, рассказал все историю и сообщил мне, что завтра в семь вечера он готов встретиться с нами.

На другой день мы с Антоном в томительном ожидании сидели под навесом с романтическим названием «Клинское пиво» и разглядывали прохожих.

– Ты как хочешь, а я больше не могу. Два часа рвем себе пузо этим дурацким мочегонным пойлом, а этого защитника униженных и обреченных все нет и нет. Как это понимать? Где этот чертов патриот? Как ты думаешь, он приедет? – ворчал я.

– Пашка – человек занятой, дела разные, а может быть, еще чего… – глубокомысленно изрек Антон и заказал третью кружку золотистого ячменного напитка бельгийского разлива.

Не успела сухопарая девица преклонных лет выполнить наш заказ, как у Антона мобильник глухо, точно сердитый кот, заурчал, и трубка похмельным баритоном ротного старшины прохрипела:

– Эй, рядовые необученные, допивайте и шагайте в казачью кормушку.

– Чиж? Наконец-то, – облегченно вздохнул я.

Мы пересекли улицу Гагарина и нырнули в полуподвал крошечного ресторанчика с дорогими винами и шашлыками из осетрины. Следом, отрезая нам пути отступления, в зал вошли два дюжих молодца. Они профессионально огляделись и небрежно уселись за самый крайний стол пустого зала. У стены за накрытым столом, излучая безграничное спокойствие и уверенность в себе, стоял красивый, коротко стриженный молодой человек в камуфляже с орденскими планками на груди. Мы подошли к столу и пожали друг другу руки. Рука у Пашки была крепкая, тренированная и как бы передавала жесткий, не склонный к лирике, упорный характер ее обладателя.

– Семен, – представился я.

– Мы же знаем друг друга, в одной школе учились, так что давай без церемоний, – усмехнулся Пашка.

Встретившись с надменным взглядом глубоко сидящих серых, со стальным отливом глаз, я наконец вспомнил скромного паренька, который в школе отбил у меня мою первую любовь. Передо мной стоял надменный, уверенный в себе и в правоте своего дела, ни дать ни взять, молодой генерал Ермолов – усмиритель кавказских горцев. Тихий, скромный школьник, неплохо знающий точные науки, превратился в глыбу серого с розоватыми прожилками гранита, из которого не сегодня завтра начнут высекать монумент.

– Здорово, генерал, пока тебя ждали, я думал, у меня вот-вот пузо лопнет, – опускаясь на стул, с неожиданным почтением простонал Антон.

– Привет городским борцам за справедливость и простите за опоздание. Пришлось задержаться из-за одного человечка, который вас очень и очень заинтересует, но об этом позже. А сейчас за встречу по маленькой, а?

– По махонькой завсегда готовы, – оживился Антон и взял в руки бутылку «Парламента».

Пашка посмотрел на меня, улыбнулся и медленно, с расстановкой спросил:

– Досталось? Знай, это только начало, противник переходит к активным действиям, скоро начнется наступление по всему фронту. По крайней мере, мои источники в городе прямо говорят об этом.

– Ты думаешь? – удивился я. – Да, кстати, за какие заслуги твои ордена?

Пашка потрогал цветную орденскую колодочку и сказал:

– Этот за ликвидацию банды Радуева, этот за Косово, а этот за спасение трех видных американских гуманитариев, – и, улыбнувшись, продолжал. – Мой агент говорит, что побили тебя, Семен, для острастки и в назидание другим, понял? – усмехнулся Пашка. – Били умельцы, фингалы точно габаритные огни танкера, терпящего крушение у берегов Нигерии. Не ровен час, вынесет тебя океанская волна прямиком к местным людоедам, и появится на шесте твой обглоданный череп.