Дарья Матрохина: А завтра – конец…

Но потом он представлял, что никогда бы не познакомился с Никой, не ехал бы с ней по ночным дорогам, слушая «В мире животных» и жуя гематоген, и чувствовал странно сожаление. Потому что тогда он не смог бы повзрослеть, потому что мать защищала бы его от всего мира со свойственной ей активностью.

Жизнь с матерью никогда не была похожа на сказку. Требовательная и порой агрессивная, она растила двух своих детей, лелея их, как единственное воспоминание о браке. И пусть сестра была подозрительно похожа на соседа и совершенно не похожа на отца, Бубна это никогда не волновало. Он доверял словам матери безоговорочно, и это ни один раз выручало его в самых опасных ситуациях.

Когда он родился, отец воевал на границе, поэтому на фотографии на фоне роддома с кульком в руках стояла только мать. Выданная ещё деду квартира рядом с автобусным депо, где тот и работал, регулярно бралась штурмом представителями многочисленных религиозных организаций, сект и благотворительных сообществ. Бубен много раз думал, что будь дома в такие моменты отец, на двух посмертно возведённых в ранг великомученика стало бы больше, потому что он не терпел любых общин, которые предусматривали денежный взнос. И самым первым воспоминанием мальчика стал тот момент, когда мама, плача, требовала от отца пойти с ней в церковь. Чем закончилась та ссора – он не понял, потому что отец в течении недели собрал вещи и снова отбыл в горячую точку.

А через пять лет появилась Света – мамина любимица, которая должна была оживить жизнь родителей, потому что «старший уже вырос, сам со всем разберётся». Однако рождение второго ребёнка не прошло для матери бесследно: от былой стройности не осталось и следа, а некогда изящные черты лица начали расплываться. Старый халат пришлось выбросить и купить новый: голубой в розовый цветочек, который после первой же стирки полинял и сел, отчего все последующие годы натягивался на животе женщины, устало склонившейся над бумагами. Его мать могла бы сидеть дома с зарплатой отца, но она всё равно регулярно отводила их с сестрой в садик, а сама бежала «по делам», откуда являлась всегда неизменно злая и резкая. Все получаемые деньги она спускала в модном салоне красоты, где мастер обещал «двадцатилетнюю юность». Получилось бы у него или нет – Бубен не знал, потому что однажды мать пришла домой взбудораженная, быстро собрала вещи и запихнула их с сестрой в такси. Пока они ехали, она прижимала Свету к себе и всё причитала, что «как же так, сразу», и молилась. А он смотрел в окно, где разворачивались первые моменты кровавой драмы, вынудившей его покинуть город.

На выезде из города таксист остановился и отказался везти их дальше. Мать, с трудом волоча на каблуках тяжеленную сумку, подгоняла их, слыша гул за спиной, и постоянно ускоряясь.

Они почти вырвались. На парковке, найдя пустую, пусть и окровавленную машину, мать заперла их изнутри и бросилась в ближайший магазин – за продуктами. И больше они её не видели, только слышали крик. Когда заражённые начали подбираться у их убежищу, мальчик открыл окно и попытался вытянуть сестру, но та неожиданно заупиралась и зарыдала. Заражённый бросился вперёд и пробил рукой стекло со стороны девочки…

Очнулся Бубен уже в машине, куда его затащила семейная пара, тоже едва вырвавшаяся из города…

Как всё началось – он не понял. Проснулся он явно слишком поздно и едва не опоздал. Одновременно начали кричать и метаться куры, заскрипели ворота, в которые кто-то упёр что-то тяжёлое и раздалась ругань. Ворота были обшиты специальными мешочками с гематитом, так что использоваться для тарана заражённых было невозможно. А забор он предварительно обшил колючей проволокой. Так что нападение было неразумным: он в крепости, у него есть оружие, а нападающие в случае отступления оказываются просто в чистом поле. Но раздалось несколько чётких команд, и сразу же удар. Судя по всему, заражёнными кто-то командует. Бубен сбежал вниз по ступенькам и вооружился. Возможно, если выбить главного, то заражённые просто разбегутся. И всё станет как было раньше…

Он промахнулся. Четыре раза. Нападающие – нет. Да и сложно было промахнуться в забор. Едва ворота открылись, внутрь двора хлынула волна из заражённых. Однако сам главным не появился. Он вообще после первого выстрела стало намного осторожнее: спрятался за забор, говорил тихо и старался не выделяться из толпы. Но несмотря на это Бубну удалось ещё три раза прицелиться и выстрелить. Потом стало не до этого: нужно было спасать хозяйство. Он схватил мешок, полный мелких камешков гематита и бросился вниз. Пока нападающие пытались сломать крепкую дверь в здание, насыпал круг из гематита вокруг клетки и закрыл дверь в подвал: незачем заражённым видеть своих мёртвых товарищей…