Геннадий Мурзин: Страсти людские. Сборник любовных историй

Было, правда, одно «но», о котором Виктор прекрасно знал, – ее замужество, в котором был не только толстячок-муж, которого жена в глаза называла «ленивцем», но и нажитый совместными усилиями белобрысый сынуля.

В пылу страстей любовных Виктор предложил Томусику (так он ее называл) свою мужественную руку и полыхающее огнем любви сердце. Все указывало на то, что Виктор наконец-таки нарушит «обет безбрачия».

Однако молодая женщина, не долго думая, не ломая красивой головки, окатила Виктора ушатом холодной воды, отрезвив опьяненного любовью дружка.

Томусик процитировала (видимо, давно была к этому готова) строчки поэта:

Виктор ошарашено смотрел на лежащую в его постели все еще разгоряченную недавним занятием красавицу и соображал.

Оглушенность прошла. Он встал, надел плавки, брюки, рубашку и ушел на кухню, чтобы приготовить традиционный черный кофе со сливками и подать даме в постель. Он – джентльмен, и чтобы ни происходило, но не след терять лица. Томусик эту финальную процедуру обожает. Причина – на поверхности: от «ленивца-мужа» того же ей никогда не дождаться.

Виктор удивлялся тому, насколько быстро он осознал реальность. Более того, на женщину не таил зла. А, спустя год, даже радовался, что так все получилось: понял, что долго и счастливо они бы не прожили; там им владела лишь сексуальная страсть к телу, а не любовь. И Томусик искала в нем того же, то есть того, что не имела и не могла иметь в семье.

Виктор подошел к окну и стал смотреть с высоты пятнадцатого этажа на верхушку ближайшего разлапистого клена и на начавшие жухнуть листья. По лицу, тронутому временем, блуждает саркастическая ухмылка. Странные, по его мнению, женщины; понять их логику невозможно. Взять хотя бы те строки поэта. Зачем она их процитировала? О чем тогда думала? Как можно говорить о верности мужу, если лежала и лежит, еще не остыв, в постели с любовником? Для красного словца? Или для того, чтобы выдать желаемое за действительное? Вот и верь после этого женщинам, чьи слова на самом деле не значат ровным счетом ничего.

«Обет безбрачия» так и не был нарушен. Сердце Виктора осталось свободным от любви. Боюсь, таковым теперь уж и останется навсегда. Жизнь неумолимо движется к закату и чем дальше, тем несбыточнее становится мечта найти ту, его вторую половинку, если, конечно, она существует во Вселенной.

Постойте! А так уж ли свободно сердце Виктора? Не потому ли не может обрести покой, что сердце остается кем-то занято? Сердце несвободно, а потому и отторгает всякую новую женщину, заслоняясь от нынешнего, обороняя прошлое?

Виктор знает ответы на вопросы, но делиться с кем-либо не горит желанием. Он тщательно хранит тайну, принадлежащую ему по праву. Он ни слова не обронил, живя со второй женой. Может, это и правильно. Есть вещи, о которых лучше не знать, – ни жене, ни друзьям.

Виктор живет прошлым, давним-давним прошлым…

…На строительстве асбестообогатительной фабрики аврал, иначе говоря, штурмовщина. Через два месяца советский народ при полном параде будет отмечать юбилей – 50-ю годовщину Октябрьской революции, соответственно, готовит трудовые подарки.

Одним из таких «подарков» должна стать досрочная сдача в эксплуатацию первой очереди фабрики. Так решила партия, а комсомол, шефствующий над всесоюзной ударной стройкой, тотчас же ответил: «Есть!»

Людей нагнали много – несколько тысяч молодых добровольцев-строителей со всей страны (некоторых ради идеи раньше срока выпустили из ПТУ, не успев дать им нужные знания, привить практические навыки), однако, говоря по чести, толку никакого: темпы возведения объектов, входящих в первую очередь, по-прежнему низки и возникает реальная угроза того, что «подарка» страна Советов не получит. Оконфузиться? Ну, нет! И предпринимаются отчаянные попытки спасти положение. Зачастую в обход КЗоТ, принуждая парней и девчат к сверхурочным. Молодежь тихо ропщет: «Из-за неразберихи – по полдня слоняемся без дела, а вечером оставляют на три-четыре часа».

И к тому же осень, с самого начала зарядившая дождями, мало способствует трудовому энтузиазму. Дороги на стройке превратились в грязное месиво, по которым, утопая по оси, огромные «МАЗы» с большим трудом доставляют бетон, раствор, стеновые панели, блоки и прочий материал. Башенные краны то и дело выходят из строя: влажность настолько велика, что короткие замыкания в электрической части подъемников следуют один за другим. Механические узлы, предназначенные для подачи наверх раствора, то и дело забиваются и штукатурам там, на пронизывающем осеннем ветру приходится часами ждать устранения неполадок.