Юлия Носовицкая: Когда восходит солнце на закате

Он брел, не обращая никакого внимания на мягкий лунный свет, освещающий крыши многоэтажных домов. Крыши, с одной из которых еще совсем недавно он готов был сорваться. Но теперь ему было не до этого. Ведь теперь он был кому-то по-настоящему нужен. Теперь он мог кому-то помочь. Похоже, он даже не заметил, как его жизнь снова обрела смысл. И он просто не имел права с ней расставаться, по крайней мере, сейчас.

Вернулся он быстро. С лекарствами и какими-то детскими смесями в руках.

– Вот. Это поможет. – Кладя на стол купленные им припасы, сказал Ральф. – Я выпишу вам рецепт. Принесите, пожалуйста, листок бумаги, – попросил он.

– Д… да, конечно, – заикаясь от изумления, сдавлено прошептала молодая женщина и, схватив с полки старенькую тетрадь, протянула ее неожиданному спасителю.

Она стояла рядом с ним и, молча, наблюдала за его решительными и уверенными действиями, не в силах вымолвить ни слова. От удивления и шока от всего происходившего ее словарный запас резко ее покинул.

– Не бойтесь. Заболевание вашего малыша излечимо. Будете неделю давать ему лекарства и кормить специальными отварами и смесями, все пройдет, – сосредоточено расписывая питание, и лечение малыша по часам говорил он. – Это поможет, – прибавил Ральф, протягивая список, качающий от изумления головой женщине.

– Кто вы? Ангел? Бог? Или святой посланник Небес? – со слезами на глазах вымолвила она.

– Всего лишь человек. Самый обычный грешный человек. – Пожал плечами Ральф и впервые за долгое, мучительно долгое время уголки его плотно сжатых губ тронула улыбка.

– Вы даже не представляете, что вы для нас сделали! – не сдерживая больше слез радости в порыве благодарности воскликнула молодая женщина. – Вы… вы… спасли жизни моему сыну! – задыхаясь от нахлынувших чувств, сдавлено прошептала она, прижав руки к груди.

– Вы глубоко заблуждаетесь! – тяжело вздохнув, возразил Ральф и горько усмехнулся: – Это вы спасли мне жизнь.

Женщина устремила на него ничего не понимающий взгляд.

– Мы? – удивлено проронила она.

– Именно, – подтвердил он.

– Вы, наверное, шутите? – удивленно улыбнулась мать спасенного им ребенка.

– Нисколько. – Покачал головой Ральф. – Но эта долгая история, – прибавил он, направляясь к двери и испытывая чувство невероятного удовлетворения вперемешку с дикой усталостью.

– О, постойте! – остановила его женщина, и поспешно сняв с шеи тоненькую серебряную цепочку, протянула ее Ральфу. – Мне бы очень хотелось отблагодарить вас, но это, к сожалению, все, что я могу вам предложить.

Ральф улыбнулся и мягко отодвинул ее протянутую с подарком руку.

– Мне ничего не нужно. Вы сделали для меня куда больше, чем думаете.

– Но это от всего сердца. – Ее лицо было настолько открытым и искренним, а глаза, излучающие такой теплый, лучистый свет смотрели на него умоляюще. Ласковый свет души, по которому так неистово стосковалось сердце Ральфа, возымел на него мгновенный эффект.

Ральф невольно улыбнулся и произнес:

– Хорошо, если вы действительно хотите меня отблагодарить, принесите, пожалуйста, стакан воды. Этого будет вполне достаточно. Честно говоря, я просто умираю от жажды! – Он с удивлением обнаружил, что ему почему-то совсем не хотелось покидать порог этого простого, лишенного какой-либо внешней роскоши, но такого уютного дома.

Лицо женщины озарила улыбка, создавшая легкие ямочки на ее худых щеках; улыбка, благодаря которой она казалась еще моложе.

– Боже, какая же я глупая! Даже не предложила вам воды! – всплеснула руками она.

– Вам было не до этого.

– Я поставлю чай. Проходите на кухню. Вы ведь не откажитесь от чая? – оживлено залепетала она.

– Не откажусь, – согласился Ральф, испытывая легкое головокружение, вспомнив, что уже два дня ничего не ел и не пил: не до еды было ему все это время.

– Проходите! – повторила она, провожая его на кухню.

Ральф не заставил просить себя дважды.

На кухне было тепло и уютно. Несмотря на то, что это было совсем маленькое помещение с облупленными стенами и низким потолком, оно словно было пронизано светом и любовью – светом и любовью, которых Ральф был теперь лишен.

В этой тесной, крохотной комнатушке находился небольшой холодильник, сервант, маленький столик с двумя стульями вокруг него и несколько полочек встроенных в стену.

Казалось, хозяйка дома выложила на стол абсолютно все свои небогатые припасы: пряники, остатки от печеного, несколько конфет, буханка хлеба, немного сыра, а также теплое молоко и старенький, но красивый чайник с ароматным чаем.