Роман Булгар: Обрученные судьбой. Книга первая. Великий развал

– Я принесла вам поесть…

– Иди ко мне…

Послушно приближаясь, дева неслышно ступала по толстому ковру босыми ступнями, на ходу расстегивала белоснежный халат. Под ним на медицинской сестричке из одежки ожидаемо ничего не оказалось.

Мужские руки жадно дотрагивались до тугого девичьего тела. В прикосновениях к нежной плоти Борис искал успокоения. Хотелось ему хотя бы на малое время отвлечься, избыть надоедливый, давящий на психику страх, избавиться от всех своих изводящих душу тревог.

– Ох! – Инга призывно выгнулась в спине.

Поощряемый девушкой, вожделеющий мужчина вслепую нащупал пальцами затвердевший сосок, слегка сдавил его, чувствуя, как внутри ширится неуемное желание, оттесняет в стороны все его думы.

– Ах… ах… ах… – сестричка откинула голову, сладостно прикрыла глаза, томно приоткрыла ротик. – Ох… ох… ох…

Разожженное опытными мужскими ласками острое желание разом накрыло девушку своими циклическими волнами, потянуло в яркий мир чувственного наслаждения. Она отдавалась мужчине вся и без остатка.

Ей невообразимо повезло. Борис обещал ей помощь в обустройстве ее дальнейшей судьбы. Приходя к полковнику, ложась в его постель, красавица с успехом совмещала полезное с приятным. И дело свое она справно исполняла, и удовольствие при этом получала немалое.

– Хорошо-то как! – счастливо выдохнула Инга и замерла.

Глядя на нее, Борис в очередной раз подумал о том, что не только мог бы представить ее в роли жены, но и хотел бы предложить ей выйти за него замуж. Разница в возрасте его особо не волновала. В их время подобные браки считались в порядке вещей.

Кое-какие шаги он предпринял, похлопотал за Ингу через одного своего давнишнего дружка. Лет десять назад Сашка Коржаков работал в соседнем девятом управлении КГБ. Охраняли там высших партийных и государственных деятелей. Крутился его кореш возле элиты.

В 85-м майора Коржакова назначили одним из трех телохранителей первого секретаря Московского горкома КПСС Бориса Ельцина.

По пьянке Сашка со смехом рассказывал, что помимо высочайшего профессионализма к нему предъявили три неотъемлемых требования.

– Охранник Ельцина, – дружок выставил свой указующий перст, – должен уметь выпить и при этом не пьянеть. Должен уметь играть в волейбол. И должен быть ростом не меньше Бориса Николаевича…

После октябрьского 1987 года пленума ЦК КПСС Ельцин попал в опалу, а поддерживающего с ним дружеские отношения Коржакова в 88-ом году выгнали на пенсию «по возрасту и по состоянию здоровья».

Но разбитной корешок не прогадал, не предал Ельцина, поставил на опального шефа и вытянул свой счастливый лотерейный билет…

Правда, задаром в их жизни и пальцем не шевельнут, чтоб помочь. А потому протекция Коржакова стоила прилично. Но ради того, чтобы устроить будущее женщины, с которой он собирался связать всю свою дальнейшую жизнь, Борис мог пойти и пошел на определенные траты.

– И почто наши мужики воюют… – отдохнувшую девицу потянуло на философские размышления. – То перемирие объявят, то война…

Поглощая нежный творожок, Борис Семенович скосил левый глаз на раскинувшуюся в его постели сестричку, усмехнулся, но промолчал, хотя и мог предоставить девице вполне исчерпывающий ответ. По роду своей нелегкой службы он находился в курсе всех перипетий, знал почти все тонкости и хитросплетения придворной борьбы…

…Весной 95-го министр иностранный дел Козырев выбрал, на его взгляд, самый лучший момент. Из дипломатического далёка, искусно плетя кружева из недомолвок и намеков, он завел разговор с Борисом Николаевичем о грядущих выборах. Козырев небезосновательно считал, что пришло время к ним всесторонне и тщательно готовиться.

Для начала, по его задумке, им следовало подыскать себе людей, имеющих представление о современных выборных технологиях.

– Ну… что вы мне все про это говорите?! – шеф неожиданно для Козырева отреагировал с досадливой раздраженностью.

Предстоящая предвыборная гонка обещала стать серьезным для его окружения испытанием. Рейтинг первого Президента России катился к отметке «статистическая погрешность». Другими словами, стремился он к «абсолютному нулю», с трудом удерживался на уровне пяти-шести процентов, совершал прецессионные колебания вокруг этих цифр.

– Вот и возьмите дело на себя. Занимайтесь им…

– Значит, вы мне поручаете? – вкрадчиво уточнил Козырев.

На лице министра появилась довольная улыбка. Ему доверялось дело не то чтоб ответственное, а дело государственной важности. И сам по себе факт оказанного ему высокого доверия говорил о многом.