Валерий Сурнин: Из грязи в князи и обратно

– Ты починишь! Когда рак на горе свистнет! – буркнула Фаина, с неприязнью посмотрев на жующего мужа.

– Ты что, сегодня уже с утра причастился? Когда ты успеваешь деньги тратить? Я как белка в колесе кручусь, даже губную помаду купить себе не могу, экономлю на всем! А ты? Все деньги на водку тратишь! У нас же сын растет! Если бы я знала… Сволочь ты, Себякин! Извини меня, Костик, за грубое слово, но я больше не могу! – повышая голос, принялась отчитывать съежившегося супруга Фаина.

– Да я ни в одном глазу! Вечно тебе мерещится! – с показной обидой сказал Ильич.

В комнате наступила тишина. Через несколько минут ее нарушил Костя. Он встал и громко с обидой в голосе сказал, глядя в глаза отцу:

– Да, мама, ты права! Отец пьянствовал сегодня весь день со своими приятелями. Они за два часа до твоего прихода разошлись. А я все это время в туалете просидел. Завтра у меня контрольная работа по математике, а как мне к ней готовиться?

– Ах ты, гаденыш! – крикнул Владимир Ильич, – Отца выдавать! Павлик Морозов – вот ты кто!

Старший Себякин замахнулся на сына рукой, но, не решившись его ударить, выругался и вышел из комнаты.

Этот неприятный эпизод стал первым скандалом в череде последующих ссор и обострений отношений в семье Себякиных. Может быть, возраст Кости и его уже осмысленный взгляд на жизнь послужили тому причиной. А может быть, это было стечением обстоятельств именно этого периода жизни. Неизвестно…

Но после того вечера очень долго мир и покой, взаимопонимание и симпатия не посещали эту семью. Костя замкнулся в себе и на все расспросы родителей отвечал скупыми фразами, односложно и неохотно. С отцом он старался вообще не разговаривать, а мать избегал в школе, явно стесняясь ее при случайных встречах.

Попытки Владимира Ильича наладить дружеские доверительные отношения с сыном ни к чему не привели…

Однажды старший Себякин даже предложил сыну съездить в Москву на футбол. Посмотреть матч «Спартака» с киевским «Динамо». Но и этот шаг примирения и доброй воли был равнодушно отвергнут Костей.

Фаина же попыталась вернуть расположение сына подарками. Несмотря на маленькую зарплату, она купила Косте новые ботинки и костюм, стала давать мальчику небольшие деньги на карманные расходы. Но все было бесполезно. Летели дни, шли месяцы, а отношения не налаживались. Так дальше продолжаться не могло, и родители решились на неожиданный, но, по их мнению, примеряющий шаг.

У Владимира Ильича появилась простая, но, по его убеждению, гениальная мысль – отдать сына в военное училище. Будет одет, обут, сыт и под надежным присмотром. Но до окончания школы было далеко, а план хотелось реализовать немедленно.

И решение было найдено! Ведь существуют Суворовские и Нахимовские училища, а в них можно поступать после восьмого класса. Нужно будет только позвонить приятелю, который живет в Ленинграде и попросить его помочь в осуществлении такой замечательной идеи. Он раньше был мичманом – ему и карты в руки.

Так думал Владимир Ильич, уставший от «холодной войны» с сыном.

Конечно, неспокойно было на сердце у Себякина – старшего, когда он обдумывал свои действия по устройству Кости, но ведь он хочет как лучше!

«Я не планирую от него избавиться! Нет! Я его люблю как родного. Но так будет лучше для всех!» – успокаивал себя Владимир Ильич.

Он не знал, как отреагирует Костя на его предложение, но был готов ко всему. Впрочем, в любом случае сын оканчивал только пятый класс, и нужно было мирно существовать еще не менее трех лет. А это, учитывая характер Костика и ухудшающиеся с ним отношения, казалось Владимиру Ильичу сроком долгим и утомительным. Но делать было нечего.

«В своих настоящих родителей, наверное, пошел! По наследству такой характер получил. Что ж, теперь мы с Фаиной его родители и воспитание Костика на нас возложено. Что сделать, что предпринять, чтобы он не был таким нервным? Как на него подействовать? Эх, ученых книг-то я не читал по воспитанию подрастающего поколения, а надо было бы!» – все чаще и чаще предавался грустным размышлениям старший Себякин.

А пока отца досаждали мысли о воспитании сына, сам Костя продолжал учиться. Иногда он раздумывал о своих жизненных перспективах, но смутное представление о мире не позволяло ему выстраивать серьезные планы.

Конечно, в мечтах Костя видел себя богатым и успешным, в отдельной квартире с телевизором и телефоном. Он видел себя директором магазина или начальником железнодорожной станции. А то вдруг загорался желанием служить на флоте морским офицером…