Тарас Романец угощал посетителей ароматным чаем с чабрецом. Даша разрумянилась и таскала шоколадные конфеты одну за другой. Марго хотела было пресечь это безобразие, но передумала. Она очень боялась хоть чем-то обидеть маленького человечка.
– Его звали Иван. Иван Кравец. Он наездником в третьем поколении был, – раздался откуда-то сверху бас хозяина кабинета.
Марго подняла голову и молча рассматривала расхаживающего по кабинету генерала.
– Я знал его и его родителей. Но дело не в этом. Скорее всего, местные следователи сейчас скрипят перьями, чтобы побыстрее состряпать заключение о несчастном случае. Мол, взбрыкнул жеребец и копытом в темечко. Бывает. Нет, мол, состава преступления. Им бы побыстрее дело в архив спихнуть. А в мою контору его никогда не передадут. Не тот, понимаешь, уровень и задачи.
– Тарас, хватит ходить вокруг да около. Ты, старый хрыч, хочешь меня в это дело втянуть. Так вот не старайся – не выйдет. Я здесь чтобы девочку лечить. Напомню тебе, по твоей инициативе, между прочим. И несчастный случай там произошёл или преднамеренное убийство – меня не беспокоит абсолютно. Не моя, понимаешь, территория, и вообще, российский частный сыск, надеюсь тебе известно, расследованием убийств заниматься не имеет права. А я своей лицензией дорожу. Всё. Спасибо за чай, нам с Дашей пора. Всех тебе благ и удачи, генерал. Спасибо, что избавил от дачи никому не нужных свидетельских показаний на ипподроме. Бывай.
Она поднялась со своего места, немного подумала, мягко, но решительно отобрала у дочки очередную конфету и положила её в почти пустую коробку.
Тарас ничего не сказал, он молча достал из какой-то папки фотографию и кинул на стол. Марго машинально взглянула на снимок и остановилась как вкопанная.
– А он-то здесь причём? Его каким боком это лошадиное дело касается?
Марго взяла фото и стала рассматривать, вспоминая давнишнее дело (см. повесть «Старикам здесь не жить»).
Конечно, она узнала человека на фотографии. На неё смотрел, не мигая, человек, который в последний момент выскользнул из расставленных ею и её «сыскарями» сетей.
«Генерал Романец, приветствую тебя, Крулевская беспокоит. Несколько часов назад в Москву прилетел убийца, отлично владеющий гипнозом. Поднимай там всех своих. Полный комплект имеющихся в нашем распоряжении материалов высылаем немедленно». – Эта фраза, произнесённая ею несколько месяцев назад, пронеслась в голове женщины. Она положила фотографию на место. Помолчала с минуту, потом произнесла тихо: «Так вы его до сих пор не поймали. А ещё столица. – Затем опустилась в кресло и добавила. – Так, с чего начнём?»
Маленький мальчик бодро вскочил со своей кроватки и протянул к матери свои тонкие ручонки. «И Дениска всё», – пролепетал он. Это означало, что и маленький Денис Кравец тоже выспался и уже готов шалить и баловаться, однако совсем не готов есть обязательную утреннюю кашу.
Мать взяла малыша на руки. Прижала к себе. Он положил свою белокурую головку к ней на плечо и вдруг неожиданно произнёс: «А папа сегодня умрёт».
– Что ты такое говоришь, – испугалось мать. – Перестань, пожалуйста, молоть всякую чушь. Наш папа на соревнованиях, он обязательно выиграет большой красивый кубок, привезёт его домой, и ты будешь с ним играть. Он очень хороший жокей, его никто не может победить. Слышишь, никто!
Сын ничего не ответил, он спрыгнул на пол и убежал на кухню. На сердце женщины от слов сына стало как-то тревожно. Она подошла к столу, взяла телефон и нажала кнопку. На экране появилось фото наездника в красивой форме, ведущего под уздцы лошадь. Телефон несколько раз прогудел сигналом вызова и смолк. Женщина набрала другой номер.
– Дежурный по ипподрому слушает, – ответила трубка.
– Будьте добры, позовите, пожалуйста, Ивана Кравеца к телефону, очень надо, – попросила она дрожащим голосом.
– Женщина, это у нас категорически запрещено. Только после завершения соревнований. И никак не раньше. – Трубка запищала сигналами отбоя.
Положив телефон на место, мать вздохнула и поспешила на кухню, уговаривать сына съесть хоть немного ненавистной каши.
Иван проверял стремена у коня.
«Попридержать, а вот вам, выкусите. Не на того, господин хороший, напал. Скакуна он мне чистопородного купит, за два миллиона долларов. Как же, держи карман шире. От таких, как он, дождёшься. Небось поставил на „тёмную лошадку“ и желание имеет сорвать куш, дело известное. А меня кормит пустыми байками. И глаза у него какие-то необычные, колючие. Смотрю в них и будто гвоздь проглотил или подковой в лоб заехали, аж голова затрещала. Нет, господин „колючий“, Кравец в таких делах никогда не участвовал и участвовать не будет! Дудки. Сколько бы ты его своими глазищами не буравил! Имя честного жокея не продаётся. Да и мой конь меня не поймёт. Не дай бог, обидится ещё. Он же как человек, всё понимает, разве что не говорит. Как я ему потом объясню, что мне чистокровную арабскую двухлетку пообещали».
Читать дальше