Анна Воропаева - Первый Феникс

Исчез привычный гомон секретарш и постоянно звенящих телефонов, заполняющих офисы неприятным нервным шумом, не было слышно топота сотрудников, бегающих туда-сюда с ненужными бумажками. Списав это на волшебство пятничного утра, мальчик направился на четвёртый этаж, где располагалась крошечная турфирма, на которую он работал.

Выйдя из лифта, он оказался погружённым в вязкую тишину. Его собственные шаги отражались от серых дешёвых стеновых панелей и оглушали. Мальчик ожидал увидеть пустующий офис, однако все сотрудники были на месте, хотя появление курьера никто не заметил.

Всё было недвижимо – замершие пылинки поблёскивали на утреннем солнце. Погружённые в этот болотистый воздух, люди замерли в каком-то неестественном стоп-кадре. Выбивались лишь короткие гудки, доносившиеся из телефонной трубки, которую держала секретарша – пышная дама, застегнувшая недостаточно пуговиц на своей полупрозрачной блузке.

Невысокий мужчина, плохо переносящий жару и обычно постоянно протирающий лицо носовым платком, стоял спиной к ксероксу, на котором мигала красная лампочка, извещающая о том, что закончилась бумага. Мужчина держал в руках небольшую стопку листов, всё ещё не вставив их в нужный отсек аппарата. Женщина, занимающаяся бухгалтерией, выглядывала из соседнего кабинета, не решаясь зайти.

Застывшие пылинки всколыхнулись от тихого стона. За столом в центре комнаты сидела стройная девушка, стянувшая светлые волосы в тугой пучок и надевшая лёгкую блузку с мелким цветочным рисунком. Она смотрела на свои ладони, которые были покрыты крошечными блестящими бусинами крови.

Девушка ровно дышала, не моргая. Она медленно повернулась к мальчику и, ничего не говоря, притронулась к своей левой щеке. Курьер сделал то же самое, ладонь коснулась чего-то мокрого и тёплого. Он, задержав дыхание, отвёл руку и посмотрел на пальцы, которые были перемазаны в ярко-алой крови.

Мужчина, замерший возле ксерокса, упал первым, вновь приведя всё в движение.

Краев машинально поднёс ладони к лицу и внимательно их осмотрел – ничего. Он поднял взгляд и столкнулся с сотнями испуганных глаз. Мундир охотника обязывал его скрывать страх, а приказ – идти внутрь. Там, в глубине белоснежных звенящих коридоров, находится настоящий феникс.

– Что, думаешь, тебе крышка? – раздалось рядом.

Юра повернул голову и встретился взглядом с Глебом, который выглядел то ли испуганным, то ли обеспокоенным. Он быстро пробежался глазами по перепуганным лицам перед собой и, закусив губу, едва дрожащими руками снял мп-7 с предохранителя. Вдруг Юра понял, что всё, что он принял за страх, на самом деле было нетерпением.

– Ну что, – Глеб широко улыбнулся и подмигнул толпе. – Пора поймать птичку.

Сказав это, он развернулся и, закинув оружие на плечо, наслаждался раздавшимися позади криками поддержки.

Глеб скучал по этим моментам. Он обожал, когда дамы смотрели на него как на героя (коим он действительно несколько раз себя показал), мужчины – с уважением, дети – с восхищением. Он забывал о самом существовании страха, когда слышал вопли восторга за спиной. Кожей впитывал каждый голос, подбадривающий его. Он справится с этим фениксом, убьёт чудовище. А когда выйдет из пластикового, наскоро слепленного здания, его встретят вдвое громче, с ещё бо́льшим восхищением будут смотреть на него девушки, дети сильнее захотят стать охотниками, хотя матери будут пытаться запрещать.

– Viens ici p`tite pute je vais te fumer 1 1 Сейчас я тебе наваляю. , – присвистнул Глеб по-французски.

Юра неуверенно последовал за охотником, зажимая нос, чтобы не чувствовать зловония, кляня себя на чём свет стоит за то, что по глупости и рассеянности ввязался в это дело. Он хотел было развернуться и отправиться домой – конечно же его уволят, но чёрт с ней, с работой. Несколько долгих секунд он боролся с желанием сигануть в первый подъехавший автобус, добраться до дома, завалиться на диван и сжигать бесчисленные часы за просмотром кино и играми, притворяясь, что ничего из услышанного и увиденного здесь с ним не случалось.

В этот момент он услышал всхлипывания и тонкий женский голосок. Девушка, срываясь на хрип, читала молитвы, путая слова и рыдая. Юра оглянулся вокруг, напряжённо вслушиваясь. Он жестом попросил толпу замолчать, и люди, к его удивлению, послушно затихли. Молчали все, кроме девушки, которая так же горько плакала, то выкрикивая слова молитвы, то шепча их. Краев растерянно взглянул на толпу. Девушка была не среди этих людей. Она была в здании.