Маия Доржиева: Рецидив. Сборник рассказов

Беда поджидала их в замызганной кафешке. Звали ее Марией. «Просто Мария», – так любила она себя называть. Маня заслуживает отдельного пояснения. Веселая, бесшабашная, разгульная Машка жила по жизни легко. Даже наличие детей не смущало Манюню. Один кавалер сменялся другим. Шумные застолья, и не менее тихие ночки. Проживала «просто Мария» в общежитии.

На ее лице было большое родимое пятно, похожее на синяк. Она была весьма габаритной дамой. Но от поклонников отбоя не было.

Случилось так, что с этой «мадам общежитие» и связался наш Санек. Произошло это следующим образом. Однажды, после очередного «калыма» Санек с друзьями заглянул в какую-то забегаловку, где гуляла компания «просто Марии».

Ну что, девчонки, скучаем?

А что, есть предложение?

А что, есть предложение?

И вся честная братия переместилась в Машкину комнату. Г удели до тех пор, пока не кончились деньги. Когда Санек потерялся в первый раз, Туяша обзвонила все больницы, морги. Обращалась в милицию. Но вестей не было. На десятые сутки объявился блудный муж.

Туяша, как же я тебя люблю! Худой, помятый, небритый, но – живой, родной, любимый. Туйка его простила. Но у истории было неприятное продолжение.

«Просто Мария», оценив щедрость своего нового ухажера, вцепилась в него насмерть. Забрасывала его смс-ками, с непристойными предложениями; ммс-ками, с призывными фотографиями; звонками, с недетским щебетаньем. Изнасиловав все доступные средства коммуникации, Маня добилась своего. Санек пал жертвой вседозволенности.

Несколько месяцев продолжалось эта странная, двойная жизнь. Пока однажды в отсутствии Туйки, Санек не собрал свои вещи и не покинул семейное гнездышко.

И осталась умница – красавица, Туяа одна. Без средств к существованию. Деньги – то зарабатывал неумный Санек. Когда это аспирантам платили стипендию, на которую можно было жить?

Сидела Туйка, курила и размышляла: «Да, Николай Петрович говорит: можете рассказать мне. А как я могу рассказать такую гадость благородному Осинскому. Как?»

Но все же собравшись, последовала рекомендации научного руководителя. Пошла в дацан.

Вы по какому вопросу обращаетесь? – вкрадчиво спросил белый старец.

Туяша заплакала и поведала свою историю. Слезы текли рекой, оскорбления в адрес разлучницы и мужа были нецензурными. И это при священнослужителе!

Лама, старый и умудренный жизнью, терпеливо выслушал и изрек:

Порча.

Какая порча?

Ну, смотри. Поведение изменилось. К сыну равнодушен. На тебя даже не смотрит. Точно порча.

И что же мне делать?

Я такими вещами не занимаюсь. Тебе нужен шаман. Желательно татар или цыган (наивная Туйка не догадывалась, что таким образом он «переводит стрелки»).

А разве татары или цыгане бывают шаманами?

Ну, неправильно сказал. О, экстрасенс.

А где же я его найду?

Вижу, что найдешь. Дело твое поправимое.

Туяа вышла как одурманенная. Как же сама не догадалась? Разве можно такую, как она променять на «мадам общежитие». Порча. Теперь все сходится. Только где я найду экстрасенса.» Мысли бились в голове.

Правильно направленная энергия дает результаты. Заветный адрес был крепко зажат в ладони. На удивление цыганка была молодой и совсем не похожей на соплеменников.

Проходите, можете не снимать обувь. Очевидно, недоверие было написано на лице Туяа.

Меня зовут Фариде. Почему-то все думают, что я должна быть в длинной обористой юбке, и непременно говорить с акцентом.

Туяша смутилась и представилась. Как работала Фаридэ, пусть останется тайной, но сказала она следующее:

Еще немного и ты бы не смогла встать с постели. Вижу порчу навела толстая женщина, с родимым пятном как синяк. Живет в общежитии.

– …?

– Это моя работа. Порча на тебе и на нем. Предупреждаю: услуги мои недешевые, но учитывая твое состояние, сделаю скидку. Тридцать тысяч.

Но у меня нет таких денег.

Жить захочешь – найдешь. В следующий раз приведешь его с собой, купишь водки и два килограмма мяса ну и, конечно, деньги.

К той поре Санек пресытился свободой, осознал глубину своего падения. Уговаривать его не пришлось. В назначенное время явились на квартиру Фаридэ.

Да, поработал профессионал. Татарская порча – одна из самых цепких. Много пили? Мужик – татар был там?

Она говорила, что это ее друг.

Знаем мы таких друзей…

Сеансы длились в течение недели, с каждым разом становилось все легче. Дома обтирались заговоренной водкой. Мясо после ритуала скормили бродячей собаке. Туйка спросила Санька: