Андрей Фокша - Серебряный стрелец

Полторы тысячи километров позади! Немного озябнув, я открыл багажник и надел свитер, затем поднял голову и поймал ртом пару снежинок. В четыре часа утра свет в окнах почти нигде не горел. Зачем я вообще сюда приехал? Как будто кто-то позвал меня. Только усевшись обратно в салон, я почувствовал сильную усталость, опустил солнцезащитные козырьки, спасаясь от желтого света уличных фонарей, разложил спинку водительского кресла и закрыл глаза. Из щелей сильно сквозило, и мне пришлось проложить шерстяное одеяло вдоль дверцы. Мотор глушить я не стал, иначе мгновенно бы замерз, а лишь приоткрыл форточку, чтобы не задохнуться, и уснул почти сразу.

Надо мной свисало дерево с кроной, похожей на пирамиду, с четкими контурами треугольной формы. Природа превзошла сама себя, это явно ее проделки – на такой высоте ветки никак не обрезать. Рабочий день в самом разгаре. Я выключил перегревшийся двигатель, надел белые джинсы, кожаную куртку и отправился по подземному переходу в кафе на противоположной стороне проспекта. Мне захотелось освежиться и умыться с мылом. Большинство прохожих почему-то пристально рассматривали меня, а некоторые даже оборачивались, проходя мимо. Я остановился и оглядел себя: вроде бы, все в порядке. Неужели так заметно, что я из другого города? А быть может, я что-то упускаю. Вскоре я устал об этом думать, тем более что передо мной уже красовалась заветная дверь в уборную, которая была всего одна, в отличие от желающих туда попасть, так что пришлось выстоять очередь. Зато внутри позаботились обо всех удобствах, и мне удалось чуть ли не искупаться. Чистый и довольный я побежал к машине. Живот мой скрутило от голода. Я достал термос, остатки заготовленного провианта и позавтракал. Первый день в Северной столице следовало провести не спеша. Закурив, я вышел на улицу и спустился в метро, где мой выбор пал на станцию с названием «Гостиный двор». Народу под землей скопилось много. С портфелями и сумками люди спешили по своим неотложным делам. Но тут они совсем другие, не такие, как везде, не похожие на однородное безликое стадо, и почти каждый человек чем-то выделялся.

…Прозвучала моя остановка. На поверхности я сразу же очутился у бесчисленных магазинов. Огромное количество женщин с горящими глазами перебегали с места на место в поисках добычи. Протискиваясь сквозь эту безумную армию, я выбрался на Невский проспект и направился к Адмиралтейству. Устроившиеся вдоль каналов лодочники агитировали покататься по Неве к Петровскому острову, но цены на речную прогулку кусались, поэтому пришлось отказаться от этой затеи. Женщина с мегафоном настойчиво зазывала всех желающих на обзорные экскурсии. Заманчивей всего прозвучало предложение открыть Петербург с колоннады, с высоты птичьего полета, но там так много ступенек и туристов, что идея сразу же показалась неудачной.

А вот и знаменитая фигурка чижика-пыжика. Птичка уселась под одним из мостов Фонтанки. Существует поверье, что если загадать желание и попасть монеткой в памятник, то оно исполнится. Монетка обязательно должна остаться лежать на камне. Проворные мальчишки барахтались в речке, несмотря на холод, и вылавливали деньги, пролетевшие мимо. Я не стал испытывать судьбу, так как мне не интересно знать заранее, что уготовано свыше.

На следующем мосту притаились заядлые рыбаки. Они, словно каменные изваяния, застыли в сидячем положении, чтобы не вспугнуть искушенных хищников. По большей части этим увлекались люди уже преклонного возраста со спиннингами советского производства. Улов в садке невыдающийся, но здесь важнее сам процесс, нежели результат. Старикам нравилось обсуждать друг с другом последние новости из мира политики, вспоминать вместе лихие деньки своей юности. Я с полчаса наблюдал за происходящим. На крючке – одни водоросли. Настоящая рыбалка – у меня в родных краях. Помню, проснешься рано утром, за окном чуть светает, а ты уже собираешься и едешь на электричке за город, на турбазу, где выдавали лодки напрокат. Очень крепкие, сделанные из стеклопластика, они прекрасно подходили для подвесного мотора. Как же это чудесно – в погожий день плыть по реке и слушать, как волны бьются о корму, а рядом ни единого человека, лишь крики чаек над головой. Я предпочитал ловить на спиннинг из-за того, что с его помощью шансы выудить внушительного размера экземпляр увеличивались многократно. Затем я высаживался на острове, купался, разжигал костер и готовил уху. Это тоже надо суметь. Самый лучший рецепт знал Альберт, егерь, живший в плавучем доме в одном из рукавов Волги. Он хранил его в строжайшей тайне. Лишь однажды мне удалось подсмотреть, как перед самой подачей котелка на стол он окунает в него тлеющую головешку из костра. Там же, у Альберта, непременно стоит попариться в русской бане, растапливаемой дубовыми дровами.