Людмила Лапина - Сага о Луисе и Лилиане. Книга первая - «Клятва Луиса»

– Леди Лилиана, позвольте мне проводить вас в безопасное место, ко двору моего родственника в Тулузе, – продолжал гасконец.

Его глаза смотрели прямо, волосы, падавшие на широкие плечи, казались почти белыми под солнцем юга.

– Я охотно приму вашу помощь, любезный сэр, – ответила Ляля, тихо удивляясь возвышенным оборотам своей речи.

– Но простите мое любопытство – я всегда считала, что гасконцы – смуглые черноволосые люди!

– Мои предки – норманны, – сообщил сэр Луис так, как будто это все объясняло.

В одиннадцатом веке потомки викингов взяли Европу в клещи. Вильгельм завоевал Англию, Раймон – Сицилию – послушно вспомнила исторические сведения Ляля. К этому времени относится Христос-Вседержитель – мозаика в соборе Палермо, столице Сицилии, заказанная победоносным потомком норманов византийским мастерам. Преподаватели Санкт-Петербургского университета культуры могли гордиться своей начитанной студенткой.

– Да, это все объясняет, – кивнула Ляля.

– А где ваши слуги и оруженосцы?

– Погибли за морем, в Святой Земле, – помолчав, ответил рыцарь.

– Я сменил четырех боевых коней. Вот этого красавца я отбил у сарацин.

Ляля проследила за жестом сильной руки в железном наруче и увидела прекрасного, сильного, белоснежного коня.

– Он похож на единорога, – восхищенно выдохнула девушка.

– Соизвольте, демуазель, занять место в его седле, – продолжал сэр Луис.

– А как же вы, мессир? – пролепетала Ляля, не зная как вежливо отказаться.

– Я пойду пешком, – ответил рыцарь и предложил девушке руку, помогая встать. Она секунду размышляла. Но что ей оставалось делать? Нежные пальцы легко коснулись горячей мозолистой ладони крестоносца. "Это от меча у него такие мозоли, – внезапно поняла Ляля и усмехнулась: – Рыцарь с мозолями, как странно!"

Сэр Луис подвел коня и преклонил колено:

– Прошу вас, демуазель, садитесь в седло.

Ляля собрала всю свою волю, приподняла подол платья, встала на подставленное колено в железном наколеннике и, держась за руку рыцаря, осторожно опустилась в седло. Она села боком, вспоминая, были ли в двенадцатом веке дамские седла. Конь, казалось, не заметил смены всадника. Сэр Луис твердой рукой взял под уздцы боевого товарища и пошел вниз по едва заметной горной тропке. Скалы, каменистые осыпи, горное разнотравье поплыли мимо Ляли. Тишину нарушали только щебет горных птиц и металлическое звяканье по камням – подковы коня стальные, а сапоги рыцаря окованы полосками железа и снабжены золотыми шпорами. Они задевали камни и кусты с характерным звоном, но сэр Луис двигался по ненадежной тропинке с уверенностью человека, выросшего в горах. Ляля вцепилась в луку седла обеими руками и затравленно оглядывалась по сторонам, но величественная красота гор подействовала на нее успокаивающе. Когда девушка отводила взгляд от сверкающих снегом вершин, то видела рядом со своей левой рукой привешенный к седлу длинный щит, а рядом с правой – норманский шлем с кольчужной сеткой, закрывающей шею и плечи. На красном щите рыцаря вставал на дыбы разъяренный пардус. А как можно еще назвать зверя, одновременно похожего на гепарда, леопарда и пантеру?

– Мессир, – тихо позвала Ляля. Он обернулся мгновенно – закаленный опытный воин, воевавший с сарацинами, побеждавший в десятках мелких стычек и длительных сражениях.

– К вашим услугам, прекрасная донна, – проговорил он, а его орлиный взор скользнул по окрестностям, ища опасность. Ляля нервно хихикнула и спросила:

– А где ваше копье, доблестный сэр?

Румянец проступил сквозь темный загар рыцаря:

– Я оставил его в Акре, когда садился на корабль, идущий в Венецию. Надо было погрузить как можно больше воинов. Пришлось выбирать между оружием и боевыми товарищами.

– Как зовут вашего коня? – спросила Ляля, нежно прикасаясь к гриве великолепного животного.

– Я назвал его Глером, – ответил сэр Луис.

– Какое красивое имя, а что оно означает?

– Блистающий – на языке моих скандинавских предков, – ответил рыцарь и продолжал:

– Но вы сгорите под беспощадным солнцем нашего юга.

– Я… – пролепетала девушка и хотела добавить: "Уже загорала…", – но, видимо, северный загар на даче под Выборгом не может сравниться с горячим солнцем Пиренеев!

– Позвольте, демуазель, предложить вам накинуть мой плащ.

Ляля уже ощутила жгучие прикосновения южного светила и не нашла слов для отказа. Сэр Луис почтительно укутал плащом таинственную красавицу, взял Глера под уздцы и продолжил путь. Потрепанный рыцарский плащ пах горными травами, железом и немножко потом (конским и благородным), и Ляля почувствовала себя надежно защищенной от превратностей средневековой жизни. "Я могла бы наткнуться на шайку разбойников. Здесь, в горах, должно быть, промышляют и контрабандисты, – думала она. – Но как же предупредить маму, что я задерживаюсь? Она будет встречать нас с Луисом на вокзале, а у меня нет с собой мобильника!" Нервный смех опять разобрал девушку, и она закрыла рот краем рыцарского плаща. "Полезла за котом, а нашла графа. Вот подружки позавидуют, когда покажу фотки!" Рука ее потянулась к маленькому вишневому аппарату, но остановилась. Привычное ей время и жизненное пространство сменились внезапно. Мобильник с фотокамерой остался в двадцать первом веке – Ляля бросила сумочку на траву, когда полезла под дом за сбежавшим котом. Девушка замерла и уставилась в пространство. Красоты Пиренеев больше не занимали ее. Как она оказалась в двенадцатом веке, оторванная от всего, что знает и любит? Как вернуться домой? Последние минуты в двадцать первом веке развернулись перед ее мысленным взором….