Иринка внесла поднос с чашкой кофе и двумя бутербродами:
– Выпей быстренько и перекуси, минимум до обеда провозитесь!
Прокурор в темпе жевала батоны с сыром.
– Алексей у тебя какие-нибудь горячие дела вел в последнее время? – поинтересовалась дочь.
– Да массу, у нас все дела как на вулкане, холодных не бывает. Ладно, девочки, я побежала, если задержусь – позвоню! Антошка проснется – привет от бабули передай! – это уже «ценное указание» дочери.
Дог, думая, что хозяйка собралась выгуливать его, радостно устремился вслед за ней.
– Место, Граф! – грозно скомандовала Громова, и собака покорно поплелась в дальний угол коридора.
– Обожди, Граф! Сейчас посветлеет, я с тобой прогуляюсь! – пообещала Иринка.
На пороге, прежде чем захлопнуть дверь за собой, Громова обернулась и еще раз посмотрела на меня с Иринкой.
– Счастливо! – не сговариваясь, одновременно произнесли мы обе.
Хозяйка ушла, а дочка предложила пойти завтракать: ложиться уже не имело ровно никакого смысла. Мы отправились на кухню. В подъезде раздались два приглушенных хлопка. Почему-то заскулил и стал царапать входную дверь дог.
– Опять пацаны петарды взрывают! Сил моих уже нет никаких, месяц до нового года, месяц после все гремят и гремят! Не дай Бог Антошку разбудят! – сокрушалась Ирина. – Граф, фу, нельзя!
– Какие пацаны могут быть так рано?! – удивилась я, на всякий случай взглянув на часы, висевшие на кухне. – Шесть сорок три всего, в школы только через минут пятьдесят начнут ребятишки выходить…
Внутри я вдруг вся похолодела. Что если это не петарды?! Отчего волнуется собака?.. Кинулась в зал, как солдат, вскочивший по грозной команде старшины «Подъем!», стала нахлобучивать на себя одежду. В нормативную для меня минуту я уложилась, схватила сумочку, в которой лежал верный «Макаров».
– Ты куда? – удивилась беспечная Ирина.
– Мальчишек усмирить. Заодно и с Графом погулять! – накидывая на плечи свою куртку, бросила я.
Граф выскочил впереди меня и понесся вниз по ступенькам лестницы. Раздался его оглушительный лай. Последний пролет я преодолевала, не соображая ничего: на полу ногами к дверному проему, ведущему на улицу, лежала на спине Виктория Васильевна Громова. Струйка крови стекала с крохотного отверстия во лбу. Из под длиннополой спортивной куртки показалось еще одно пятно крови. Так, радиционных два выстрела – первый, на поражение, в грудь, а второй, контрольный – в голову. Смерть мгновенная, Виктория уже не дышала. Я на всякий случай выскочила на улицу, но рядом с подъездом никого не было. Где же, черт подери, дежурная милицейская машина, которую выслали за прокурором? Что сегодня за напасть такая в Дзержинском районе, охота на прокуроров? Ведь вторая жертва за несколько часов. Что за дело или дела раскрутили в скромной райпрокуратуре, коль кто-то расправился сразу с двумя работниками?
Дог перестал лаять, посмотрел на меня прямо-таки человеческим взглядом и стал тихо поскуливать.
– Граф, охраняй! – подала я команду.
Как Иринке-то сказать? Медленно поднялась на второй этаж, позвонила. Ирина, еще ни о чем не подозревая, спросила беспечно:
– Ну, что, разобралась с пацанами!
– Ирина, идем в зал, мне надо позвонить! – попросила я.
– Звони, я-то при чем? – не поняла Ирина.
– Идем, идем! – потянула ее за собой. – Садись и слушай! – Сняв трубку телефона, набрала с детства всем знакомый номер 02. – Милиция? Здравствуйте! Записывайте. Около шести часов сорока минут во втором подъезде дома номер 23 по улице Советской неизвестными лицами убита Громова Виктория Васильевна, прокурор Дзержинского района. Подруга, Фомина Надежда Александровна. Да, к телу никто не прикасался, место преступления охраняется. Я адвокат, порядок знаю… Хорошо, жду.
Положив трубку, взглянула на Иринку. Все лицо ее покраснело, губы еле шевелились:
– Ма-му… убили?! – Она встала с дивана и, держась за стенки, пошатываясь, пошла к выходу.
Я взяла ее под руку, у выхода накинула на плечи пальто. Спустившись вниз, она задрожала от рыданий:
– Мама, мамочка! – Ирина зашлась в крике.
На шум начали распахиваться двери квартир первого этажа. Ирина все пыталась броситься на грудь трупа матери. Я еле удерживала ее – нельзя трогать вещественные доказательства до приезда опергруппы. Когда же они приедут, черт подери? Если на убийство райпрокурора едут так медленно, что же говорить о простых смертных?
– Это она маму убила, это она! – бессвязно причитала Ирина сквозь слезы.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу