Салават Асфатуллин: Литературные портреты

И не просто увидеть, а запомнить и запечатлеть в мозгу. И не только картинку, но и визги, пьяный мат и даже смрадные запахи. Ведь для того, чтобы потом, через много лет, выразить все одним словом, надо иметь в голове всю картину того бытия. А расписывать длинно ему нельзя – жанр не позволяет. Кинокритикам в толстых газетах и журналах можно, а ему нельзя. Это про его случай пословица: «Лучше враждовать с умным, чем дружить с дураком».

А вообще-то он совсем не злой, хоть и выглядит так сквозь очки. Любит возиться с деревом.

Давно заметил, кто любит работать с деревом, тот добрый. И терпеливый. Знаете, сколько надо терпения, чтобы вручную выстругать ножку обыкновенного стула? Лично меня никогда не хватало на это.

С удовольствием привел бы пару отрывков из Потоцкого, но в Калужской губернии никто в глаза не видел его текстов. Тайна могикан. Такова судьба киносценаристов. Так что извините. Но одну-две кинокартины некоторые смотрели. Впечатления разные, но, в основном, хорошие.

Переживает он сильно и внутренне, что культура наша дичает. Люди, внешне интеллигентные, уже начали спрашивать: «А зачем вы книги пишете, да еще за свой счет издаете? Какой навар?» Болеет он от этого. Ведь это уже запредел. Поневоле станешь пессимистом. Да и рукописи двух романов, желтеющие в тумбочке спальни, оптимизма не прибавляют. Это, если сказать очень мягко. Но ничего, Владимир Иванович, мрак не вечен. Жизнь продолжается…

Февраль 1997

Бывают дни, когда удается все.

Например: 10 утра, стук в дверь. Открываешь, а там стоит поэт, член Союза писателей России, ответственный секретарь областной газеты – Кухтинов. Сам пришел к зеленому писателю в коммунальную квартиру. Сам решил занести свое вступительное слово к первой книжке. И никогда бы не поверил в подобное, если бы это был не КУХТИНОВ. Славный, мягкий, добрый и, одновременно с этим, – с молниеносной реакцией матерого журналиста. И с авторитетом в журналистских и литературных кругах. Открываешь Слово, а там одна похвала. Ну уж тут крепче держись за стул, а то упасть можно. Скажете, опять фантастика. Но вот именно так и было в тот звездный день.

11 часов утра. Стук в дверь. Открываешь, а там старинный друг Ваня, который почему-то потерялся и целый месяц не давал о себе знать. Беспокоился я о нем. Забежал по дороге в «Белый дом», хочет просить там кредит на развитие овощеводства. Желаю ему ни пуха, ни пера.

12 часов дня. Стук в дверь. Опять Ваня. Дали кредит другу! Причем не на 3 месяца, как принято в наших банках, а не полтора года. И не пять миллионов трясущимися руками, а двести пять.

13 часов дня. Совершенно случайно на улице встречаешь вездесущего Днепровского-Орбелиани, которого десять дней подряд пытался поймать в его тесной каморке, именуемой так пышно и длинно, что мне лень выговаривать это самому, а тем более утомлять вас.

Приведу в сокращении:

Калужское отделение ВООПИК. И этот ходячий знаток старины калужской за 10 минут дает точные названия и годы построек к моим снимкам церквей. Без него мне пришлось бы облазить все библиотеки и музеи города Калуги и затратить 10 дней.

14 часов. Директор издательства «Золотая аллея» Владислав Васильевич Трефилов вернулся, наконец, из длительной командировки по Башкирии и Оренбуржью. Встретился в коридоре и назначил окончательный день принятия решения о выпуске моих открыток с видами города.

15 часов. Его редактор Наталья Солнцева с оттенком почтительности доброжелательно разрешает издать мой мизерный тираж художественной прозы через них.

16 часов. Художник-график Ляпичев, ударившийся в рекламу, наконец-то отвечает: «Нет, не буду обманывать и задерживать книжку. Не смогу – нет времени».

Великое слово: «Нет». Особенно, если оно сказано сразу, а не через месяц или полгода. В науке нет отрицательных результатов: отрицательный результат тоже результат. Как мало решительных людей, быстро, взвешенно и ответственно умеющих говорить: «Нет!» Ведь после получения такого ответа не теряешь время на ожидание, а ищешь другие пути.

17 часов. Другой художник – Евгений Смирнов быстро и ответственно отвечает:

«Да. Я буду оформлять вашу книжку».

А архитектор, поэт и журналист Валерий Васильев попутно предлагает свои шаржи.

Читать дальше