Стасс Бабицкий - Перелётный жених. Книга первая

– Г-где?

– Да хоть в Дортмунде! – взорвался депутат. – Как маленький… Найди кого-нибудь из наших зарубежных партнёров, понадёжнее. Они тебя схоронят…

– Альберт Валентинович, не надо хоронить. Умоляю! Я никому ничего не скажу!!!

– Тьфу, дурак! Спрячут они тебя. Не светись до лета, и все. Больше ничего не требуется.

Паника перешла в новую стадию: все тело вдруг стало мягким и как будто растеклось по кровати. Затопляя ямку, продавленную за ночь в матрасе, разливаясь все шире, перетекая через мирно сопящую Карину (вроде бы так её зовут), капая на паркет и собираясь дрожащей лужицей у кресла. Только здесь Лев нашёл в себе силы встать на ноги, моментально проходя нелегкий путь от амебы до человека прямоходящего. А вот до человека разумного не удалось эволюционировать. В голове по-прежнему пустота, которую заполняет только голос шефа.

– Вот ещё что, Левушка. Выдумай повод, чтоб уехать красиво. Пусть выглядит не как бегство, а будто ты отпуск взял и какие-то личные дела устраиваешь. Невесту сочини, свадьбу скорую или ещё что-нибудь, совсем далёкое от нашей работы. Побезумнее, да? Как умеешь… И напиши в Фэйсбук, ты же часто там отмечаешься. А если все-таки перехватят – здесь или за кордоном, – молчи. Про все молчи. Особенно про лес!

Последние слова депутат произнёс шёпотом, а дальше все перекрыл оглушительный хруст – вот как, оказывается, трещит красное дерево, когда дверь кабинета выламывают из косяка. Щепки во все стороны, вперемешку с короткими гудками.

Лев застыл в идиотской позе. Вот поймал свое отражение в зеркале на дальней стене и покраснел: тридцатилетний красавец с высокими скулами и идеальным носом, плечи широченные, кубики на животе, правда, уже давно заплыли жирком, но не критично… Такой мачо, а корячится с поднятой ногой и недонадетой штаниной. К счастью позор длился недолго. Гравитация взяла своё и человек прямоходящий в тот же миг рухнул, скатившись по дарвиновской лестнице назад, к бесхребетным амебам.

От шума и грохота проснулась Карина (или как там её). Приподнялась на локтях… Лев давно заметил, что каждая женщина из всего многообразия движений, выбирает только те, что подчеркивают достоинства её фигуры, отметая остальные за ненадобностью. А в наиболее эффектных позах обязательно замирает не меньше, чем на пять секунд: такая пауза даёт возможность мужчине пережить чудное мгновенье. Запомнить навсегда, как она приподнялась на локтях, потягиваясь и выгибая спину; как волосы безудержным потоком волнистых завитушек рассыпались по её плечам, соскальзывая на обнаженную грудь; как губы, чуть прикушенные от избытка эмоций, застыли в беззвучном призыве; а взгляд из-под ресниц отрезвлял и пьянил одновременно…

– Кофе сварить? – спросила Карина.

Лев помотал головой, суетливо повязывая галстук. Хотя нет, страх и так душит, зачем ещё одна удавка… Сорвал трехцветную ленту, сунул в карман брюк.

– Прости. Надо бежать!

Пригладил рукой взлохмаченную гриву, потянулся за пиджаком, надел – в рукава, кстати сказать, попал с первой попытки, – и вдруг заметил на столике в прихожей солнцезащитные очки. Авиаторы, кажется, так называются. Стекла, похожие на капли, отливали синевой.

– Это чьи?

Впрочем, ответ и так легко угадывался.

– Мужа.

Лев примерил на себя и как-то съёжился: голова карининого супруга, судя по размеру очков, не уступала школьному глобусу. Или волчьей башке с оскаленной пастью, висящей над дверью. О, Боже, еще и охотник… Новая волна страха попыталась вспучиться, но где ей, крохотной, пробиться через девятый вал паники.

– Не переживай, он в командировке.

Карина встала с кровати и подошла поближе. Обняла сзади, заглядывая в зеркало через его плечо. Заботливым жестом отряхнула пылинки с темно-серого пиджака, пошитого на заказ в Италии.

– Значит, не страшно, что я больше не позвоню?

Она нахмурилась в притворной обиде. Потом рассмеялась и шлёпнула его по спине. Хотя нет, чуть пониже.

– Удачи, кот…

У входа в метро две юные девицы с подозрением рассматривали небо.

– Как думаешь, ливанёт?

– Не. Не ливанёт.

– А мне кажется ливанёт. Вот ровно на полпути промокнем. Не успеем добежать…

– Да успеем!

Оптимистка балансировала на высоченных каблуках-шпильках, но забега, похоже, не боялась. А ещё на ней были серые джинсы, буквально звеневшие от втиснутого в них жирка, и разноцветная ветровка с капюшоном. Девушка улыбалась, ничуть не стесняясь брекетов. Её подруга нарядилась на французский манер: короткое платьице, липнущее к стройным ногам, а сверху небрежно наброшена кожаная «косуха». Вид портили ядовито-жёлтые кроссовки.