Сергий Чернец - Собрание сочинений. Том второй. Рассказы и эссе

Все взрослые очень одобряли мое увлечение книгочитанием. И учителя и родители поддерживали мою любовь к литературе, к чтению. Но, представь, – какая «каша» собралась в моей юной голове.

Это был тот самый период, когда формируются привычки и представления о жизни у человека. Переходный возраст, обычно считается – 14 лет, его называют трудным возрастом. В этот период человек увлекается всем-всем, ему всё интересно. Я начал всё немного раньше – в 12, (и, думаю, виной тому то самое явление НЛО), и среди одноклассников был намного взрослее их. Понимал всё яснее и лучше.

Способности обнаружились совершенно случайно. Конечно, главная способность заключалась в том, что всему я обучался быстро и кардинально. Память была строго избирательна: я не запоминал имен, цифры, мелкие события, не влияющие на мир. Впитывал только то, что было важно, – я так думаю.

Я обратил внимание на прохожих. На людей, идущих с главной улицы во дворы. Так, например, шла женщина из магазина с сумками и авоськой с продуктами. И я подумал про себя, проходя за ней во дворы, – что, вот, она зайдет сейчас во второй подъезд дома. И точно. Она прошла первый подъезд и зашла во второй. Я шел из школы квартала три дворами, мимо длинных домов с шестью и двенадцатью подъездами и стал проверять свое «предвидение». И всегда «угадывал», знал точно, в какой дом и в какую дверь войдет человек. А еще я знал, что вот тут (там-то), – идущий впереди меня человек споткнется. И многое другое я мог «предвидеть» вперёд.

С чем это связано я узнал чуть позже. А это связано со Временем. Время можно останавливать, можно ускорять, и можно выйти из времени и наблюдать событие со стороны, затем вернувшись в себя, (зная, что произойдет), можно изменить ход событий! Вот, наверное, это одна из способностей подаренная мне от той встречи с НЛО.

Было модно тогда, в 1970-е, заниматься аутотренингом. Это когда учили сидеть и расслабляться – самому себе говоря и внушая слова-заклинания: я спокоен, мне тепло и все мышцы мои расслабляются, я отдыхаю и так далее. И этим я увлекся тоже, поначалу. Но, вскоре, нашел я книги для занятий йогой. Всё в той же библиотеке, в читальном зале, и я их переписывал, картинки перерисовывал, чтобы потом дома заниматься. По утрам я стал «встречать солнце», выполняя упражнения «Сурья намаскар». Я занимался и дыханием Цигун, тоже по книжке, переписанной. Узнал, например, что дыхание бывает трех видов: животом дышат мужчины (диафрагмой), грудью (когда вздымается и опускается грудная клетка) дышат женщины; и совместно можно глубоко и полно вдыхать, поднимая и плечи и грудь и животом растягивая диафрагму (этот вдох применяется очень редко).

Потом, я уже научился и мог видеть ауру человека. Для этого тоже нашлась соответствующая литература. Вкратце, это выглядит так: сначала смотреть надо на тень, отбрасываемую человеком на ровную поверхность стены. И по тени можно различить некоторое свечение, которое за краем тени. Потом, такое же свечение над реальным человеком может увидеть наблюдатель.

Зрение развивается постепенно. Аура имеет расцветку. И всем этим я увлекался довольно долго, пока не случилось событие, перевернувшее мою жизнь. Я потерял талисман.

А перед этим мне было сказано: «Когда потеряешь этот талисман, – сказала бабушка, – то можешь умереть». И вдруг я потерял. Я долго мучился (переживал), боялся смерти. И-таки, накаркала мне та бабушка.

А нашел я эту бабушку-знахарку-гадалку (как сейчас сказали бы – экстрасенс-шу) через Церковь. Вернее, люди околоцерковные мне подсказали.

Раньше наша страна была не совсем уж атеистична. Хотя и была отделена Церковь от государства в 1917 году, и была «борьба с религией», но верующие были. В самом городке нашем Церквей не было. Но рядом, в большом пригородном селе, был старинный Храм, который никогда не закрывался, ни даже во времена послереволюционной борьбы атеистов.

И когда я читал литературу про различные религии, я не мог найти, чтобы посмотреть вживую, – ни Буддийские дацаны, ни, тем более, Индийские ашрамы. А вот прочитав всю Библию целиком – чисто как художественную книгу, – решил я посмотреть христианский Храм, что там и как. В Церкви было много бабушек, как всегда во все времена. И меня увидели: мальчика с озабоченным лицом, будто горе у меня какое-то.

А я и тогда, в детстве, и сейчас до сих пор, так выгляжу. Как будто только что рыдал, с заплаканными глазами и с лицом бледным, аж с синевой на худых щеках.