В агентстве предвидеть и предотвращать умели. Для этого карты не годились. Да и сам Иван Петрович к картам относился равнодушно, умея в компании поддержать игру лишь в «подкидного дурачка». Поэтому за железной дверью цвета морской волны можно было найти все что угодно, но только не карты Таро, хрустальные шарики, ароматические свечи, тибетские колокольчики и прочие «астрологические» штучки. Больше всего офис из двух помещений – крохотной приемной и просторного кабинета с широким на всю стену окном – походил на обычное присутственное место. Легкая мебель в стиле «хайтэк» из металла и светлого пластика, компьютеры, плоские шкафы «стэнли», жалюзи, под потолком узкая серебристая решетка кондиционера…
Единственно, что вызывало недоумение человека со вкусом – это присутствие в приемной двух горшков с уродливо разросшимися кактусами, каждый, наверное, в полметра высотой. Но с ними Иван Петрович ничего не мог поделать, поскольку наличие этих колючих пустынных созданий было категорическим требованием самой мадам Фуше, по имени которой и назывался гадательный салон.
– Во всех газетах пишут, что кактус глушит радиацию! – авторитетно заявляла она, кутаясь в белейшую ангорскую шаль, искрящуюся, словно глыба антарктического льда.
– Но мы не в Чернобыле, – пробовал возражать Шмыга. – И ближайшая атомная станция в трехстах километрах от нас!
– Это что? – с отвращением показывала пальцем мадам на компьютер, сонно шумящий на столе у противоположной стены.
– Он выдает радиации не больше, чем ваш домашний телевизор!
– Чушь! Пиар! Я читала статью, где ученые рассказывают, как ваши машинки вызывают рак, язву, а через вирусы даже распространяют СПИД!
Когда мадам Фуше ссылалась на газеты, спорить с ней было невозможно. До начала трудовой деятельности в салоне своего имени она звалась Варварой Федоровной и пятнадцать лет проработала вахтером в рабочем общежитии. А все вахтеры, как известно, самые начитанные люди.
Впрочем, Иван Петрович пару раз ловил мадам за тем, что она, с увлечением щелкая мышкой, раскладывает карточный пасьянс на экране монитора. И делал вид, что не замечает, как она тут же хватала тряпку и начинала с ожесточением тереть клавиатуру, словно присела к компьютеру только за тем, чтобы смахнуть с него пыль.
Но в то солнечное июньское утро, с которого и начались большие неприятности вжизни Ивана Петровича, Варвара Федоровна участливо кивая головой, выслушивала солидную даму в длиннополом плаще, в очках замысловатой оправы на золотой цепочке, у ног которой стоял мужской портфель с блестящими замками.
– Я делала для него все! Шла, как мать, на любые жертвы. И, поверьте, не жду от Витеньки благодарности. Но он обязан проявлять ко мне хоть какую признательность, если его черствое сердце не способно на ответную любовь.
– Сколько лет мальчику?
– Тридцать три в январе исполнилось, – сказала посетительница и вздохнула.
Мария Антоновна Миронова, или тетя Маша, как ее называли в определенных кругах, являлась владелицей фирмы «Мечта», чьи автомобильные салоны, торгующие поддержанными иномарками, в последние два года расплодились по всему городу. Когда позвонил бывший клиент, которому в свое время Шмыга оказал серьезную услугу, и попросил принять Миронову, детектив сразу подумал о том, что хорошо бы в качестве гонорара взять одну из западных красавиц типа «бьюика» или «бмв», блестевших подновленным лаком за темными стеклами витрин центрального автосалона на площади Горького. И даже, грех-то какой, на мгновение возжелал, чтобы проблемы Мироновой того стоили. Правда, на мгновение. Проблемы с крутыми бизнесменами, как правило, заканчивались выстрелом в затылок на закрытом Бугровском кладбище. Иногда вместе с ними сбрасывали в могилы и тела их адвокатов. А криминала Шмыга избегал в любой форме, навидавшись крови в городской прокуратуре, где несколько лет отработал старшим следователем по окончании Саратовской юридической академии.
– Доброе утро! – вежливо приветствовал обеих дам Иван Петрович. – Мария Антоновна, извините за опоздание. Прошу вас!
– Мы еще не закончили, – сухо отозвалась Варвара Федоровна, которые в кои-то веки встретила родственную душу.
Иван Петрович улыбнулся и с легким полупоклоном сказал посетительнице:
– Я подожду.
Зашел в кабинет, неплотно затворив дверь.
– И мой басурман в том же роде… – горячо зашептала Варвара Федоровна. – Тот же случай, как у вас. Завтракай – не буду, домой – за полночь. Сижу, жду и трясусь, кабы что ни случилось.
Читать дальше