Роман Булгар - Пропавшее кольцо императора. I. Хождение в Великие Булгары

Небрежным кивком головы мужчина отпустил остальных девушек. Жирным пальчиком он поманил девочку к себе, показал на место рядом с собой. Толк в юных красавицах бек знал.

– Ой! – тоненько пискнула полонянка под тяжестью его тела.

Но на следующее утро он проснулся от нестерпимой боли в шее и не смог пошевелить ею. Грозный рык разгневанного хозяина разбудил дремавшего в уголочке слугу.

Сжавшись в маленький комочек, дрожала ничего не понимающая дева, натягивала до самого подбородка зеленое шелковое покрывало.

– Гони ее! – взмахнула повелевающая рука, и рабыню выкинули.

Стоя на улице, она должна была еще благодарить свою судьбу за то, что с нею, униженною, растоптанною, поступили довольно милосердно.

Куда еще хуже участь ждала незадачливого лекаря-имчи. Бедолагу по приказу взбешенного бека вздернули на первом же попавшемся им на пути толстом суку. И разбираться с ним, горемычным, не стали.

– Имчи… – бек многозначительно провел заскорузлым пальцем по воздуху, и безжалостный приговор привели в исполнение.

Побагровевшая и вздувшаяся рана загнивала. Созвали всех лекарей, хоть сколько-нибудь сведущих в болезнях подобного рода.

Сомнений в том, что самого главного военачальника булгарского войска ранили отравленной стрелой, ни у кого не оставалось.

Одни советовали пораженную кожу прижечь раскаленным прутом. Другие предлагали пустить кровь. Третьи не отвергали ни первого, ни второго. С десяток знахарей упорно толкли в своих ступах диковинные растения, крысиные и мышиные хвосты, пауков и птичий помет…

Рану прижгли прутом, густо наложили на нее мазь, изготовленную из березового дегтя. Кровь щедро отворили. Заставили раненого выпить с десяток склянок всевозможной дурно пахнущей гадости.

– Оное поможет! – бормотали знахари, пряча смятенные глаза.

Обессилевший от боли и потери крови, бек затих. Врачеватели на время примолкли. Не одному, многим из них, должно быть, страшилось последовать и разделить судьбу повешенного имчи. В саму успешность своего лечения они нисколько не верили…

– О, Аллах! – усиленно молились имчи. – Спаси и сохрани…

Открылась сильнейшая рвота. Скорее всего, она стала последствием всех полезных и не очень, а в большинстве не только бесполезных, но и весьма вредных по своему составу снадобий.

К вечеру из уст бека вырывались одни несвязные звуки, и лишь это скорбное обстоятельство счастливо спасло жизни лекарей.

Получив неутешительное сообщение о возможной скорой кончине предводителя войска, прибыл Салим-бек, его первый заместитель.

Кривясь от плохо скрываемого отвращения, бек, посмотрев на еле дышавшего Махмед-бека, разогнал всех пригорюнившихся в ожидании своей горькой участи имчи по отрядам, где работы для них было больше чем предостаточно, оставив лишь только одного…

Прошла неделя пути. Закончилась вторая. Полетела третья. Давно остались позади водные преграды Итиля. Отряды переправились через реку Казанка. Еще немного, и они достигнут родных земель.

А Ахмед-бий все никак не мог решить для себя, как ему поступить со своенравной пленницей. Одно он только знал. Знал очень твердо. Он полюбил. Всем сердцем. До беспамятства и полного безумия.

Остались в смутном отдалении когда-то столь притягательные черты одной женщины, о которой он, к своему немалому изумлению и вящему стыду, вспоминал все реже и реже. Другая прелестница заступила на ее место. Видно, то у него была не любовь, а юношеская влюбленность. А вот новая безответная любовь причиняла ему невыносимые страдания.

Остановилось войско на ночевку. Верные слуги проворно раскинули под развесистым деревом вместительный шатер. Не у каждого имелся такой. Привезли этот шатер из дальних стран. Пришел он по Великому шелковому пути из далекого Китая. Был куплен за большие деньги и представлял собой предмет особой гордости.

Неподвижно сидела юная девушка и продолжала смотреть на огонь. Отложив в сторону свой длинный меч, Ахмед переместился к очагу.

На сдвинутые вместе железные вертела бий установил плоский медный котелок и налил в него жидкость из большой фляги.

Достал он шматок копченого мяса и нарезал его тонкими ломтями. Разломил бий хлеб, пахучий ячменный, походной выпечки.

Когда варево закипело, булгарин зачерпнул из глиняного горшка деревянной ложкой тягучего меду, помешал до полного растворения.

Прихватил бий тряпкой ручку котелка и наполнил приготовленным напитком две чаши. Бронзовую – себе. Серебряную – пленнице.