Юрий Михайлов - Свой-чужой банк

Но как современный тинэйджер, накопивший какой-никакой любовный опыт, она прекрасно понимала, что напрасно распаляет себя. Надо ведь знать главное: нужна ли она ему? «А то перебросит меня на это чудо-юдо замшелое, на своего заместителя, и, о Господи, что я тогда буду делать?». – Алене вдруг захотелось плакать.

– Ну, что, коллега, я принял решение: оставляю вас здесь, в этом кабинете. Вот сегодня-завтра уйдет бывший пресс-секретарь, и мы обустроим его. – Сказал эту фразу Глеб Афанасьевич легко и просто, как будто они с новой сотрудницей проработали уже ни один месяц или даже год, как будто научились понимать друг друга с полуслова. – Без меня вам придется перехватывать все звонки, а для этого будете знать, где я, когда приеду (приду), какие мы ведем проекты, какие финансовые договоры у нас в работе и т.д., и т. п. Боитесь?

– Нет, – сразу и решительно ответила Алена, – с вами я ничего не боюсь…

– Ну, что, отметим это решение чашкой кофе? Не возражаете, если я позвоню в приемную и попрошу девочек?

– Нет уж, в честь праздника – начала работы – разрешите это сделать мне самой, Глеб Афанасич?

Они пили вкусный кофе, поедали шоколадные конфеты и были только вдвоем, потому что старый пресс-секретарь бегала с оформлением перевода в другой департамент, который Глеб буквально вымолил для нее у председателя. А Срокин отпросился в Подмосковье на весь день для оформления каких-то своих дачных бумаг.

Раздался звонок. Алена посмотрела на Глеба. Тот одобрительно кивнул.

– Пресс-служба банка слушает. Здравствуйте, – сказала помощница красивым, поставленным голосом. Она минуту-другую молчала, не перебивая собеседника, произнесла слово «минуту» и зашептала, зажав трубку рукой:

– Если я правильно поняла, это из минсельхоза… Мужчина, хочет переговорить с вами по важному вопросу.

– Узнай, как зовут и какая у него должность? – Почему-то перешел на «ты» Глеб Афанасьевич.

– Простите, как вас представить? Так, хорошо, поняла…

И уже Гусеву:

– Советник секретариата Лев Веньяминович Холод…

– Молодец! – Сказал Глеб. – Все умненько сделала…

И, кашлянув в переданную Аленой трубку, которая была еще влажной от ее дыхания, сказал:

– Приветствую вас, Лев Веньяминович. Внимательно слушаю.

– Вы один в кабинете?

– Нет, со своей помощницей…

– Я сейчас в здании банка, освобожусь буквально через пять минут, и буду ждать вас на улице. Сможете выйти, максимум, на 10 минут? Мне поручил переговорить с вами Эдуард Александрович Цымбарович – помощник министра…

– Может, ко мне зайдете, угощу вас кофе, посидим, поговорим?

– Стены – уши… А кофе мы попьем в кафе на углу за вашим зданием – открылось вчера. Вот и обновим его, а?

– Хорошо, через пять минут я буду в кафе…

Алена не спускала глаз с Гусева, готовая выполнить любое его поручение.

– Садись за мой стол… Не обидел, что перешел на «ты»? Я – в соседнем кафе, есть важный разговор. Мобильный со мной, но это пока мой личный… Вот его номер, и я хочу просить: никому не давай его, кроме Владимира Владимировича.

– Вы не на пять минут, конечно…

– Так принято говорить… Думаю, что встреча займет не меньше 40—50 минут. Не скучай. Вот одна из книг, начинай читать…

Когда Глеб зашел в кафе, он понял, что Лев Веньяминович, который тут же помахал ему рукой, не заходил в банк: он так и ждал его, сидя за столиком. Пожали друг другу руки, официантка стояла рядом, готовая принять заказ. Гусев попросил чаю.

Холод курил, в пепельнице уже было с полдюжины окурков.

– Вы все понимаете? Я не хочу засвечиваться в банке. Разговор сугубо между нами, хорошо? Даже ВВГ (Владимир Владимирович Гарун) не должен знать. Я уж не говорю о вашем заме – Срокине. Кстати, зачем он вам нужен? Мы бы вам подобрали молодого, современно мыслящего зама из нашего министерства…

И без перехода:

– Вы помните Мамина? Он возглавлял в банке информационную структуру по нацпроектам. Крупная в прошлом фигура. Но его кто-то слил: ВВГ узнал компру о «распиловке» бюджетных денег… Вы видите, я с вами играю в открытую карту…

– Видимо, вас уполномочили играть открыто? Но вы не спросили, надо ли мне все это, хочу ли я играть с вами?

– А вы не спешите! Мы с вами, примерно, одного возраста, скоро будем не нужны в основном штате, и нас тихо уберут из поля зрения. А жизнь-то продолжается. И, ох, как нехорошо становится человеку, который вынужден отказывать себе в трате 3—5 тысяч долларов в месяц. Тем более, он к этому привык…