Марина Бойкова-Гальяни - Проспект на Невском - 22 автора, которых нужно знать (сборник рассказов)

– Не надо помочь?

– Да здесь д-двоим нечего д-делать, – сказал наш водитель. – Не волнуйтесь, успеем, все р-рассчитано.

Он уже поставил запаску и затягивал гайки. Я отошел на обочину.

Темнело. Солнце уже скрылось, а выкрашенный серой краской небосвод опирался на черный силуэт леса. Чувствовалось приближение белых ночей: полдвенадцатого, а ночь еще не вступила в свои права.

Машины проносились по шоссе все реже, немного сбавляя скорость перед нашим аварийным знаком, потом снова разгонялись. Все спешили куда-то, каждый по своему делу. Мы тоже спешили, даже очень, но… стоя на месте.

23–15

Ничто не предвещало никаких неожиданностей. Мы с Денисом Иванычем развалились на заднем сиденье, смотрим в окно на выкрашенные багровым закатом верхушки деревьев. Они пробегали мимо нас со скоростью 100 км/час. Настроение у меня было благостное, и для поддержания разговора я изрек:

– Вот не люблю немцев, они моего деда на войне убили. А машины умеют делать, черти. Подлокотники удобные, пепельницы, подстаканники – полный ажур. А кожа за столько лет даже на швах не затерлась. Какого она года выпуска, говоришь?

– Восемьдесят седьмого, – гордо ответил Алексей.

– О! Почти двадцать лет! А как бежит! – толкаю я локтем Иваныча.

– Да, хорошо едем. Не знаю, что бы без тебя делали, – старшой похлопал водителя по плечу. Он сделал последнюю затяжку и щелчком отправил окурок в приоткрытое окно. Я в то время тоже был курящим, но решил потерпеть. Когда в Питере садились в машину, Иваныч спросил Алексея:

– У тебя курить можно?

– Я не смолю в машине. Пассажиры ведь разные. Кто-то и запаха не переносит.

– Ну мы не такие неженки, – хихикнул старшой и начал срывать пленку с новой пачки «Кэмэла». Обернувшись ко мне, он добавил: «За такие деньги терпеть дискомфорт?» Больше никто ничего не сказал.

– О! Несется. Сопровождает кого-то, что-ли?

Мы с Иванычем, как по команде, повернули головы назад и увидели догоняющую нас патрульную машину ГАИ.

– Может, за нами? Оружие, наркотики есть? – пошутил я.

Гаишник несся без сирены, но с включенной «люстрой» на крыше, не церемонясь, ровно посреди дороги. А мурманское шоссе в этом месте узкое, двухполосное.

– К теще на блины, – усмехнулся Алексей и вдруг увидел выскочившие навстречу из-за поворота «жигули». Мы с Иванычем ничего не успели понять, но наш водитель быстро оценил ситуацию. Тормозить было поздно, гаишный «форд» не успевал проскочить в любом случае, он уже поравнялся с нами. Выход был один – прижиматься как можно правее. «Мерседес» уже прыгает по ухабам обочины, Алексей «ловит» непослушный руль. Патрульный автомобиль пронесся в миллиметрах от нашего левого зеркала и, как ни в чем не бывало, помчался дальше.

– Нехристь, – выругался Иваныч.

– П-пьяный, наверное. Я слыхал, они т-трезвые за руль не садятся, – сказал наш спаситель.

Мы вылезли из машины. Алексей сделал обход и грустно констатировал: п-прокол правого п-переднего. На обочине что-то п-поймали.

– И что теперь? – ошалело выпалил Иваныч.

– Б-буду менять. Время не ждет.

Я украдкой посмотрел на часы.

22–45

– А еще было: мужик выпил перед поездом со случайными знакомыми, на вокзале. Отошел за сигаретами, а вернулся, собутыльников нет. И пиджака его нет. А там, в кармане – и билет, и документы. А мужик – командировочный из Череповца. Без паспорта новый билет не купить. Ну, я его повез.

Догнали паровоз, все путем. А через пару недель он опять в Питер приехал, нашел меня, там же, на вокзале, и рассказывает: эти ребята, что с ним тогда пили, оказались честными людьми. Пока он в очереди за сигаретами стоял, им уже на поезд пора было, они взяли пиджак, пошли искать хозяина. Не нашли – что делать? Сдали его лапсердак в милицию, под расписку, сели на свой поезд и укатили. А уже из милиции позвонили ему домой, сказали жене, что пиджак со всем содержимым находится в пикете на Ладожском вокзале.

Пока Алексей нас кормил байками, мы уже минули Невскую заставу и выехали из города на шоссе.

– А давно так… поезда догоняете? – спрашиваю я.

– Да уж. С 1998 года. Как дефолт в стране грянул, так я в таксисты и подался. Семью-то надо кормить.

– А раньше кем работали?

– Свое дело у меня было. Сигнализациями занимался. Устанавливал в квартирах, на дачах. Я ведь электронщик по образованию.

– А много вас тут… гонщиков за поездами? – подал голос Иваныч.

– Бригада – четыре человека. Каждый со своей машиной, делим сутки на четыре части и дежурим. Без отгулов и прогулов. У нас есть начальство, «крыша».