Андрей Карпов - Партизаны последнего времени

– Но эта твоя тайна связана со мной…

– А разве бы ты не хотел, чтобы с тобой в моей жизни было связано всё?

– Кто такой Масенка?

– Тебе надо было спросить это у Юрика. С девушками не говорят о посторонних мужчинах. С девушками говорят о любви.

Закапал дождик. Какое-то время они мокли, потом Павел спохватился и достал зонтик. Зонтик был небольшим, и им пришлось прижаться друг к другу, чтобы не подставлять плеч холодной ласке дождя. Ее глаза маленьким созвездием светились совсем близко, и Павлу хотелось распахнуть себя широко-широко, чтобы не потерять и капли этого света.

– Инна… – Он пробовал – словно дегустировал вкус – как это звучит именно сейчас, когда он чувствует теплоту ее тела и ее рука лежит на его предплечье. – Волшебное имя. Что оно значит? Я даже в святцах смотрел. А там нет такого…

– Есть. Просто ты искал среди женских имен, а оно – мужское.

– ?

– Ну кто сейчас назовет мальчика Инной? Это еще забавнее, чем Хризостом. Инна, Анна, – если имя оканчивается на «а», оно должно быть женским. В конце концов. Красивой женщине всё к лицу, даже мужское имя. Женские святцы коротки, а дней в году много. Если на нужную дату женского имени не находилось, благословлялось брать в небесные покровители и мужчин. Но мне это не нравится, словно носишь чужую одежду.

– Тебе не нравится твое имя?

– Дело не в имени, а в объяснении. Есть другое, и мне оно ближе. Согласись, ведь приятнее считать, что Инна – все-таки женское, древнее славянское имя. И его значение как раз мне подходит.

– Какое же у него значение?

– Бурный поток.

Она заглянула ему в глаза, и он ощутил силу этого потока. Сбивало с ног и влекло, почти неудержимо. А что там, за поворотом – тихая заводь или, может быть, водопад?

– Значит, красивая девушка всё же предпочитает одеваться у своего портного, одежда с чужого плеча ее портит?

– Ну, я же не красавица. Мне нужно, чтобы имя украшало меня, а не я – имя.

Ждала ли она опровержения? Наверное. Пока он искал слова, повисла пауза. Какое-то время Инна смотрела на него, потом отвернулась.

Они остановились у большой темной витрины. Улица потеряла свою прямоту. Основная магистраль, изгибаясь, уходила налево, вправо вел переулок – узкий и темный. Они стояли на развилке; казалось, вся их дальнейшая жизнь зависит от того, чем разрешится это стояние – пойдут ли они в какую-нибудь сторону – в какую? Развернутся назад? Или вообще – Инна достанет свой зонт, – Павел не сомневался, что он у нее есть, – скажет «Пока, не провожай меня!», и они разойдутся по разным дорогам, чтобы никогда не встречаться.

Он почувствовал, что ее рука все сильнее сжимает его плечо. Она разглядывала витрину; вернее, что-то увидела там, и теперь не могла оторвать взгляда.

– Не оборачивайся. Он тоже остановился.

– Кто? Где?

– Не оборачивайся. За нами шел человек. Я заметила движение, как только оно оборвалось. Мы двигались, и наши отражения двигались. Мы замерли – и его отражение тоже. Видишь газетный киоск? Рядом мужчина под зонтиком. Я же сказала, не оглядывайся!

– Он вообще смотрит в другую сторону! Ждет кого-нибудь…

– Теперь он знает, что мы его засекли. Бежим!

Инна дернула Павла за руку, увлекая его в тень переулка.

Они бежали, взявшись за руки, – два силуэта на черном фоне пустых дворов. Зонт пришлось бросить – складывать его не было времени. А кто же бегает с раскрытым зонтом? Иногда их обдавало каскадом брызг, это значило, что они попали в очередную лужу.

Инна свернула налево, они проскочили арку и оказались на широкой улице, прямо у автобусной остановки. Сверкающий огнями автобус, словно инопланетное существо, взявшееся ниоткуда, ждал их, любезно распахнув двери.

Павел пропустил Инну к окну и сел рядом. Они уже немного отдышались и могли говорить.

– Ты слышал, он бежал за нами? – Это был всё же скорее вопрос, чем утверждение.

– Нет. Не слышал. – Что он мог расслышать за шумом учащенного дыхания и грохотом сердца?

– Я у них на крючке. Они наверняка знают, где я живу. Домой мне нельзя. Ты случайно не знаешь местечка, где можно было бы затаиться хотя бы на эту ночь?

– Хочешь, поедем ко мне?

Возможно, она этого и хотела.

– Мама, наверное, уже заснула.

– Мы постараемся не шуметь.

В прихожей горел заботливо оставленный свет.

– Проходи на кухню. А хочешь – в ванну?

– Мне даже не во что переодеться.

– Я дам тебе свой халат – большой и махровый.