Наташа Труш - Игра по чужому сценарию

– Мехлис, чаю! И зрелищ! – такая у него была любимая поговорка.

Лариска закрутилась по кухне, разогревая пресный тарановский обед, от одного вида которого ему становилось тоскливо. Но другой ему с его язвой был и не положен.

Потом они сидели рядышком в тесноватой кухне перед телевизором, пили чай с блинами – чай и блины были исключением из правил, и их в своем диетическом рационе Таранов отстоял. Правда, жарила Ларка блины по-особенному, без противопоказанной Таранову корочки, и получались они бледненькими и не очень аппетитными с виду, но вкусными.

Игра не задалась с самого начала, футболисты не бегали за мячом, а вяло убегали от него, и Таранов вскоре потерял интерес к происходящему на экране. Да и сон буквально валил его с ног.

– Сколько можно пахать?!! – возмущалась Лариска, помогая Таранову раздеться. – И какого рожна ты сидишь на этой работе?

– Я не сижу, я работаю. Деньги, между прочим, получаю, – вяло сопротивлялся подполковник, начальник уголовного розыска районного отдела внутренних дел, вылезая из рабочей шкурки, и влезая в домашнюю – клетчатую пижаму. Он перебазировался в комнату и завалился на любимый диван.

– Деньги! Не смеши! Скоро будет дешевле держать тебя дома. Будешь, вот, куклам головы и руки-ноги лепить, и толку будет больше! Ну, вот где ты сегодня пропадал чуть не до ночи? – разошлась Лара.

– Ну, что ты шумишь? – Таранов поморщился. – Как всегда, дел – хренова туча. А тут еще Михеев, а вернее – его бабы, подкинули блатного клиента…

У Таранова не было ни сил, ни желания рассказывать про Тамару Георгиевну Селенину, но Ларка, пристроившись уютно рядышком, чесала Таранову за ухом, отчего он почти мурлыкал, и в знак благодарности поддерживал беседу.

Лариса всегда живо интересовалась работой Таранова, и порой подкидывала ему интересные решения, и хоть он в этом и не сознавался, но подсказками пользовался.

– Что за клиент? – с интересом полюбопытствовала Лариса.

– Дама одна, экстрасенс, между прочим, – начал рассказывать Таранов. – Казалось бы, тетка насквозь человека видит – во мне, представь, спазмы мои в сосудах разглядела, а мужика-афериста не разглядела.

– Так это от одиночества, Олежек! Женщина – существо парное, ей одной тяжко, вот она и ищет свою половинку.

– Ищет «половинку», а находит приключений на свою зад… «пятую точку»…

Таранов рассказывал Ларисе про визит Тамары Георгиевны, упустив только интимную деталь общения, ту самую – избавление от головной боли. Ларка хоть и не дура-истеричка, но поводов ей лучше не давать, и вообще: меньше знает – крепче спит.

Таранов рассказывал Ларисе с подробностями историю любви, уводя ее подальше от щекотливой темки лечения головы с наложением рук.

– … в общем, обаял он ее так своими розами-хризантемами и посиделками со свечами, что она стала доверять ему, как себе. В дом впустила, с детьми познакомила. Он и их сумел к себе расположить. Хотя, судя по фотографии, нечем там завлекать женщин: худой, прилизанный спереди, с конским хвостом чуть не до пояса, с зубами железными…

– Мрак! Ты вообще какого-то монстра нарисовал!

– Это не я. Он и на самом деле такой «красавчег»! А расписан как! Эрмитаж отдыхает! Третьяковка в миниатюре! Чистого места на тушке нет – весь синенький! И тут не надо быть сильно грамотным, чтобы не понять: дядя срок мотал на зоне и не маленький, не смотря на свой возраст – не полных тридцать восемь… Да! Лар! А еще среди фотографий были такие, что я чуть не умер от хохота! Этот крендель, прикинь, в голом виде!

– Совсем что ль голый? – недоверчиво переспросила Ларка, когда Таранов рассказывал ей этот милый эпизод.

– Хуже! – умирал со смеху начальник уголовного розыска. – В черном кожаном пиджаке и при бабочке. Представь картинку: полуголый крендель, с конским хвостом, железными зубами и… в полной боевой готовности! Ну, ты понимаешь, о чем я…

Таранов еще долго рассказывал Ларисе про экстрасенса Тамару Георгиевну и ее неудачную любовь – мужчину по имени Герман, а потом начал через слово сладко зевать, и Лариса распорядилась:

– Спать! Немедленно! А то завтра не встанешь!

Она наскоро чмокнула его, подвернула заботливо одеяло, и погасила свет.

А на кухне ее ждала горка посуды. И еще одна мыслишка промелькнула. Лариса быстро сполоснула под струей воды чашки и тарелки, стараясь не греметь, составила посуду в сушилку, и присела к столу.

В большой коробке с ее кукольным рукоделием вот уже несколько дней ждала работы чудная заготовка – кукольная голова с гривой черных шелковистых волос. Лариса аккуратно расчесала их маленькой щеткой, разобрала волосок к волоску на ровный пробор от середины лба, и собрала волосы резинкой в хвост. Вообще-то задумка была иной: Лариса хотела сделать куклу с именем – Наталью Николаевну Пушкину. Уже и наряд для нее был придуман, а тут вдруг родился образ такого демона после рассказов Таранова про Германа-серцееда. Она еще не знала, что из всего этого получится, просто покрутила кукольную голову так и этак, и бросила все на столе – отправилась спать.