Станислав Афонский: Как я был чиновником

А ничего особенного не произошло. После перечня и разборки дел текущих Волик, не отрывая взгляда от лежащих перед ним бумаг, спросил, как бы между прочим, управляющего делами мэрии:

– Ну, кто вчера на вечере у Анреевых был?

– Начальник управления по делам молодёжи, спорта и туризма Козлов.

Мэр помолчал с минуту среди любопытствующей тишины и, по-прежнему не отрывая лица от бумаг и многозначительно шелестя ими:

– Ну, что же… Андреев знает кого приглашать… А Козлов знает, к кому приходить. Это его личное дело… От других отличное…

Так значит – «Штирлиц» среди тех, кто был на празднике культуры, всё-таки имелся, всё и всех видел и кому следует доложил для «информации к размышлению». Чин по чину. И Волик интерес проявил. Не праздный. Не всё равно ему было. И размышления имел, но не высказал. Пока. Что ж – логично и мэру знать настроение своих подчинённых, и их потенциальную способность к действиям вопреки его мнению. На заметочку взять и в копилочку положить – на будущее.

За Андреевыми накоплений в копилочке прегрешений набралось предостаточно: из числа служащих мэрии оба исчезли. Вместе с ними исчезли и многие их дела на пользу города…

– «Так кто же кого предал: мэр Андреева или Андреев мэра? – нарушил скрежетом пальцев в собственном затылке тишину своего молчания Любопытный. – Клятву верности Антон Демьянович мэру не давал – значит, и не нарушал её и, следовательно, не предавал. А вот Волик Андреева с самого начала оценил по достоинству, назначил своим первым заместителем, пользовался его умом и способностями прекрасного организатора и потом вдруг взял и лишил себя и свой город тех, кто мог бы сделать для него много полезного – предал интересы дела». «Логика у тебя сокрушительно железная, как липовый гранит», – сплюнул в урну Знающий. «А это ещё что за вещество: «железнолиповый гранит?» – растерялся Любопытный. «То самое, которое предаёт само себя: когда надо – гибкое и нержавеющее, когда надо твёрдое, а когда нужно – цветёт один раз в году. Понял?» «Не больше, чем ты», – с независимым видом растворился в воздухе Любопытный.

В начале 90-х годов прошлого века модны были слова о том, что возрождение России начинается с малых городов. Спорить с неоспоримым никто не тужился, а если кто и сомневался, то помалкивал, ожидая развития дальнейших событий и в малых городах, и в столице, чьё возрождение, надо полагать, должно было начаться только во вторую очередь.

События в Клёве продолжались в полном соответствии с кем-то разработанным сценарием, где роли распределялись по должностям и симпатиям, с долями талантов. Главным образом абсолютно независимым народным депутатам, не забывающим время от времени пафосно говорить, что за их спинами столько-то тысяч, называлась впечатляющая цифра, человек, почему-то за их спинами отсутствующих.

Одним из спектаклей стала очередная сессия Горзавета. Главной повесткой дня её провозгласили утверждение новой структуры администрации района, предложенной мэром. Единоличным автором её он же и являлся. Все руководители подраздаланий администрации должны были от него впервые и услышать: как, с кем, где и каким образом они будут работать. И никто из пришедших на сессию не знал: абсолютно и совершенно случайно день сессии совпал с днём рождения мэра.

«Дневник. 31 мая 1993 г. Сессия, ожидавшаяся очень бурной, и даже буйной, с грандиозным скандалом, прошла удивительно гладко и спокойно. Структуру, предложенную мэром, утвердили почти без споров. Только в самом начале работы популярный депутат, он же легендарный и неповторимый Липин пытался снова внести в повестку дня вопрос о доверии к мэру «в свете последних публикаций» газеты «Маячок», скромно имея в виду свою собственную антимэрскую статью. И внёс. За недоверие Волику проголосовало иногда правое левое меньшинство: два депутата. Даже непримиримая Былигина, настойчиво добивавшаяся всего за несколько дней до сессии ликвидации должности помощника мэра по экологии, внесённой в структуру, ни звука не гукнула против. Более того – вышла на сцену с громадным букетом цветочков поздравлять мэра с днём рождения. И сделала это не без кокетства. Заводская группа безмолвствовала.

Думается, что причина неожиданной тишины да глади – поездка мэра к гендиректору Завода. Переговоры прошли успешно, какие-то соглашения были достигнуты и, вероятно, группе «заводских» депутатов дали соответствующие указания: боевые действия прекратить – перемирие. Та же Былигина и на Малом Совете говорила о Волике очень миролюбиво и сочувственно: «Не надо выкручивать мэру руки». Что ж, отрадно видеть замирение, да продлятся его дни «ныне и присно и во веки веков».