Но кто же слушает юродивых.
Нравится Нравится Супер Ха-ха Ух ты! Сочувствую Возмутительно Комментарий Поделиться Alexandr Firsov, Леонид Юзефович. Яков Шустов: «Корейшу послушать в очередь записывались.»
Lanin: «народ уже был испорчен, ему хоть кого, лишбы непушкина) Я имел в виду Прокопия Устюжского +1302, призывы которого к покаянию никто не слушал, отчего он горько плакал. «Только когда земля затряслась и страшная туча нашла на город, народ побежал…»
Яков Шустов: «ну прям как меня сейчас…»
Lanin: «не слушают?»
Яков Шустов: «игнорят олухи»
В представлении средневековых алхимиков, гомункулос, человечек, создаётся подобным же образом. Парацельс считал, что заключённая в особом сосуде человеческая сперма (σπέρμα – семя) при нагревании и некоторых других манипуляциях, как то: закапывании в конский навоз, «магнетизации», становится человечком. Со времён Парацельса утекло много воды. Искусственное, экстракорпоральное, в пробирке, in vitro fertilisation оплодотворение, когда извлечённую из организма женщины яйцеклетку оплодотворяют, полученный эмбрион держат в особом сосуде (инкубаторе), где он развивается в течение 2—5 дней, после чего переносят в полость матки для дальнейшего развития, это уже рутина. До души пока не добрались – в силу неопределённости термина, но поскольку в литературе факт передачи души одной сущности другой давно описан (см. «Фауст» Гёте), ничего сверхъестественного здесь не ожидается. Документалистика в этом отношении мало чем отличается от художественного текста, документалист тоже в меру сил создаёт образ в кинематографической, бумажной, электронной пробирке.
В «Розе мира» Даниил Андреев, следуя семейной традиции, пугает и трогает. Пугает объёмностью своего литературного гомункулуса (нам, следуя за Толстым, не страшно). Трогает (как трогают сказки) антихристом. «Не странно ли, что Роза Мира, долгое время господствуя над человечеством, всё-таки не сможет предотвратить пришествия князя тьмы?» (Книга XII. Возможности. Глава 4. Князь Тьмы.) Странно. «Размножающимся полуигвам потребуется пространство. Чтобы его освободить, властелин мира прежде всего обратит свой губительный взор на мир животных. Не знаю, какие мотивы выдвинет он в оправдание полного истребления животных видов, в том числе и таких, которые давно уже будут подняты усилиями Розы Мира до разумного и творческого бытия. Весьма возможно, что вообще никаких мотивов не потребуется, ибо никто не посмеет спрашивать у него отчёта. Во всяком случае, животный мир будет истреблён, а бывшие заповедники и звериные зоны начнут подготавливаться к приёму и прокормлению миллиардов полуигв. В тех же самых целях начнёт приводиться в исполнение и проект приспособления к возможностям органической жизни поверхности соседних планет.»
«Раздался крик, шатнулся Гавриил
И левое колено преклонил;
Но вдруг восстал, исполнен новым жаром,
И сатану нечаянным ударом
Хватил в висок. Бес ахнул, побледнел…»
Пушкин.
Страшно интересно.
Солнце больше не вращается вокруг Земли, вера не вращается вокруг знания, нам остаётся только любить друг друга. Ну, или хотя бы понимать, насколько микроскопичны обитатели человейника. У микробов и вирусов ведь тоже есть свой микробог…
Сергей Хоружий , к месту и не к месту цитирующий классиков, пишет: «Перед сознанием встает „фундаментальный вопрос метафизики: Почему есть нечто, а не скорее ничто?“ (Хайдеггер) – и на этот вопрос, согласно Хайдеггеру,никаким из методов философии невозможно получить законченного ответа.»
Законченный ответ звучит так: есть и то (нечто), и другое (ничто), но поскольку другое ничтойствует, ответ получить невозможно.
Ты ничтожество, но любят тебя не за это.
Михаил Гершензон на вопрос юного Леонида Максимовича Леонова о смысле сотворённого Богом мироздания ответил просто и безо всякого лукавства: «Ошибочка вышла».
Фраза запала юноше в душу.
Точнее так: Работая над «Уходом Хама» (1922), начинающий писатель однажды спросил М. О. Гершензона: «Как мог Бог вначале сотворить любимое племя, а потом проклясть его?». Ответ философа: «Ошибочка вышла».
Все герои «Пирамиды», последнего романа, изданного при жизни 95-летнего автора, недовольны Богом. Доказательство вины Бога – центральная философская задача романа.
Но помимо преступления уже совершённого Богу приписывается злодеяние будущее – уничтожение человечества как ненужного свидетеля. «Пирамида» – это суд над Творцом.
Читать дальше