Александра Треффер: Во сне и наяву. Сборник рассказов

Повзрослев, Витя не изменил своим привычкам. Он не занимался спортом всерьёз, но каждое утро, как бы рано не вставал, делал зарядку и обливался холодной водой. Про болезни Виктор Алексеевич давно забыл, но, помня о белых рыцарях, старался сделать всё, чтобы те чувствовали себя такими же бодрыми и здоровыми, как он сам.

Защитники платили хозяину той же монетой, стойко обороняя его от мессира Гриппиуса и прочих зловредных хворей. А вечерами, сидя у лагерного костра, рассказывали новичкам о судьбоносном сражении, однажды перевернувшем их жизнь.

– Снег, – сказал он, повернув ко мне лохматую голову.

– Ага, – машинально подтвердила я.

Но тотчас подскочила, изумлённо уставившись на собеседника. Неужели мне не почудилось? Ведь мы не разговаривали с того момента, как нашли друг друга в магазине. А он мечтательным тоном продолжил:

– Как здорово было бы сейчас выбежать на свежий воздух, постоять, глядя в небо и ловя снежинки ртом, поваляться в сугробах….

– Какие сугробы? – перебила я. – Конец октября. И снег с дождём.

Наступила пауза.

– Да? – прозвучало разочарованное. – Жаль.

Он помолчал и добавил:

– Всё равно, хотя бы воздухом подышать.

– Тебе форточки не хватает? – съязвила я.

Послышалось фырканье.

– Конечно, нет. И, вообще, жить дома – совсем не то, что на природе, хотя некоторые природные явления наблюдаются и здесь. Например, вчера твой кот попытался испортить мне причёску.

– Тю, – удивилась я, – то-то я давно его не вижу. Он хоть живой ушёл?

– Живой, но израненный, – хихикнул живодёр.

– Ладно….

Я решительно поднялась.

– Идём наружу.

Мы долго гуляли по улицам, беседуя обо всём на свете и не обращая внимания на прохожих, ошалело глядящих вслед. Но внезапно он замолк на середине фразы и, как я ни старалась, мне не удалось его разговорить. Вздохнув, я обняла избранника так крепко, как он позволил, и повернула к дому.

Очутившись внутри, я, не разуваясь, прошла в комнату и, стряхнув мокрый снег со своих и его волос, поставила кактус на окно.

Как известно, любопытство – это активное стремление к познанию окружающего мира. Оно свойственно и животным, и людям, у иных его даже в избытке, что порой приводит к непоправимым последствиям. Но иногда случается, что именно любопытство спасает чью-то жизнь.

Так юный Нос Шитов, живущий в маленьком провинциальном городке, благодаря своей любознательности однажды оказался в привилегированном положении по отношению ко всему человечеству. Пожалуй, стоит сказать, что имя Шитова было Сергей, и прозвище своё он получил не за выдающуюся часть лица, а за стремление сунуть свой довольно аккуратный шнобель во всё, что происходило вокруг.

Не смог он пройти и мимо НЛО. Нет, конечно, предмет находился слишком далеко, чтобы юноша мог разглядеть, что тот собой представляет, но воображение романтика нарисовало хозяину летающую тарелку во всех подробностях.

Ведомый любопытством Нос поспешил за необычным движущимся объектом в узкий, тёмный переулок, где встретился с подвыпившей компанией гопников, доказавших ему, что звёзды могут сыпаться не только с небес. Убедив себя, что это не совпадение, и сияющий проводник намеренно завлёк его в ловушку, парень окончательно поверил в летающие блюдца и воспылал ненавистью к братьям по разуму. Со свойственной молодым откровенностью он так часто твердил об этом окружающим, что сначала за спиной, а потом и в глаза его стали звать Носом Шизовым.

Разобиженный Сергей вступил в уфологическое общество, где над его словами не только не смеялись, но и делились информацией, от которой волосы Носа вставали дыбом. Он узнал, что зелёные изуверы, действительно, заманивают людей в места, где тех ждут неприятности или сами пришельцы, не гнушающиеся насилия. И проникся уверенностью, что если блуждающая звезда заведёт человека на необитаемую пустошь, то никто и никогда больше его не увидит.

Шитову поведали, что именно злые гуманоиды вытворяют с людьми, как некоторые возвращаются из плена покалеченными, сумасшедшими или без памяти. Он услышал о женщинах, которые рожали ни на что не похожих детей, об озверевших мужчинах, уничтожавших собственные семьи, и ненависть его к мерзким тварям разгоралась пуще, и всё сильнее становилось желание отомстить за поруганную честь человечества.