Жорж Старков - Спичрайтер. исповедь…

– Ваш кофе! – ей хватило всего нескольких минут, чтобы выполнить заказ.

– Садись. Может, чего-нибудь себе принесешь? Я заплачу… – предложил я.

– Это, как-то, на свидание смахивает! – театрально, сморщив лобик, смутилась официантка.

– Не смахивает. Не хочешь – как хочешь!

– К тому же, нам нельзя с клиентами рассиживаться… – продолжала она вяло сопротивляться.

– Это ненадолго. Смотри, во-о-о-о-он туда, – указал я пальцем на окно ресторана через улицу.

– Ну, ресторан и что?

– Видишь пара, у второго окна?

– Ну, и?

– Что ты о них думаешь?

– В смысле? – снова сморщила девица свой чистенький лобик. Она явно не поняла вопроса. Всё приходится объяснять! Хотя, это не удивительно. Все мы настолько отвыкли от простых, прямых вопросов. В каждом ищем ловушку…

– Просто, что думаешь, – пояснил я, несколько более снисходительно чем нужно. – Говори всё, что посчитаешь необходимым. Предположения, фантазии. Не стесняйся…

– Ну…

Она замялась. Это хорошо. Значит, либо, собиралась с мыслями, либо, придумывала враньё. И тот и другой вариант сгодится. Правда – отлично. Ложь – тоже неплохо. Ведь ложь из её уст может быть правдивыми мыслями такой же, как она сама. Её враньё – это то, что она могла бы подумать, при тех или иных обстоятельствах, глядя на указанных мною людей. Так что – особой разницы нет.

– Мне кажется им хорошо. Они счастливы, – после небольшого промедления сказала девушка, очевидно, первое, что пришло ей в голову.

Я ждал и надеялся на этот ответ. Она, простая, скорее всего, довольно заурядная девица. Со своими простыми мечтами, простыми истинами. Для простого человека, если отбросить философию, то, по большому счёту, есть «добро» и есть «зло», «черное» и «белое». Для подавляющего большинства, оттенков и подуровней этих определений не существует. Даже свои постыдные деяния мы не можем до конца вывести в разряд – «А если посмотреть с другой стороны…» Как ни крути, каким соусом не поливай, всё остается таким, каким является лично для нас.

Вот и у нее всё сложилось. Незнакомая парочка сидела в дорогом ресторане, наслаждалась ужином и друг другом. Это было «добро». Потом, мужчина, внезапно начал жестикулировать и что-то довольно бурно внушать своей спутнице. Что именно, молодая официантка не знала. Конечно, двойная стеклянная стена и разделявшая заведения улица не давали словам доноситься до её слуха. Но и без них всё было понятно. Вот, подошел официант, очевидно, узнать, всё ли в порядке. Вот, женщина закрыла лицо руками, плечи начали сотрясать волны начинающейся истерики. Вот, кавалер осушает очередной бокал, встает из-за стола, прихватив бутылку с остатками элитного спиртного, и направляется к гардеробу.

Всё и так понятно. Зачем озвучка этого спектакля? Моя нынешняя собеседница сделала свой выбор. Глаза грустные и немигающие, тонкие пальчики щипают форменный фартук. Для нее «добро» превратилось в «зло». Белую даль чужого счастья укрыла гарь испепеленных надежд. Она думает точно так же, как и единственный VIP-зритель. Только для юной девицы: «потому, что козёл!» – достаточная причина. А вот для него – нет. Для него, причина в том же, что разрушило его семью, из-за чего он остался один на один с большим Миром. Виктор знал – во всем виноват «Альфред Мортон»!

Спектакль окончен. На бис никто не выйдет. Можете аплодировать актерам, они хорошо отыграли свои партии. Но режиссер-постановщик пока останется за кулисами. Для него главной похвалой будет, если сегодняшний зритель сам выйдет на сцену и донесет до публики «свою правду». Правду о том, что во всем виноват «Альфред Мортон» и ему подобные. Сыграет так, чтобы зритель сказал – «верю» … Чтобы президент сказал – «Верю! Во всем, действительно, виноват старина Альфред»…

9 февраля

Великое начинается с малого. Думаю, каждый это выражение слышал. Наверное, многие с ним согласны. Я из их числа. Однако, для себя я дополнил данный афоризм. Дополнил мелочами. Именно мелочами, так как из именно мелочей складывается что-то большое и значимое. В моём случае из них складывается качество, а от качества зависит эффективность. Всё взаимосвязано. Мой босс, мой президент, это понимает. Я научил его этому пониманию. Научил своим примером. Когда мне давали карт-бланш – моя работа была сродни творениям самых прославленных ювелиров. Чёткая, но, вместе с тем, тонкая. Напористая и, одновременно, мягкая. На вид незатейливая, однако, бьющая прямо в сердце.