Жорж Старков - Спичрайтер. исповедь…

– Откуда бабки? «Мазню» свою продал?

На слове «мазня» у художника слегка дернулся правый уголок рта. Майор знал, что Олег считает себя непризнанным гением. И Олег знал, что майор это знает. Потому, слово «мазня» случайно затесаться в предложение не могло. Укол был намеренный. Может как маленькая месть за то, что художник пьёт за счет хозяина уже третий день и не принимает никакого финансового участия… Может потому, что вчера, по пьяной лавочке, нагрубил экс-военному… Может еще что… Но после этого вопроса художник понял – хозяин комнатушки точно чем-то недоволен.

– Денег, у меня как не было так и нет! – художник решил, на сей раз, сделать вид, что пропустил оскорбление мило ушей. – Мне улыбнулась удача! Так, как уже давно никто никому не улыбается.

В течении следующих десяти минут, Олег Тоцкий рассказывал майору о том, как случилось так, что нищий художник сегодня может позволить себе ужин в одном из самых престижных ресторанов Москвы. О том, как на выходе из метро встретил парня раздающего, по какой-то акции, сигареты, как раз те, которые он любит, но далеко не всегда может себе позволить. О том, как юноша записал номер его телефона и почти незаметный, выдавленный на дне пачки, индивидуальный код. Парень объяснил – в новогодние праздники Российское представительство компании-производителя дарит подарки и скоро будет розыгрыш. На следующий день Олегу позвонили, поздравили с прошедшим Новым Годом и наступающим Рождеством. И, что самое главное, сообщили – он выиграл романтический ужин! Всё оплачено. Депозит: 500 тысяч рублей. Дата: 5 января. Столик забронирован с 19:00.

Майор слушал внимательно, не перебивая, лишь иногда завистливо хмыкая.

– Не бывает так! Ни с того, ни с сего и такой фарт!

Цибин говорил искренне, хотя, и в правду, слегка завидовал товарищу. Он считал, что даже случайный подарок судьбы случайным не бывает. Значит, ты чем-то его заслужил. А вот чем мог заслужить полмиллиона художник, он понять не мог.

– Ты проверял. Может розыгрыш? – живо интересовался экс-военный.

– Нет! – повертел головой Тоцкий. – Я в тот ресторан звонил. Сказали, что всё так и есть. «Столик заказан, ужин оплачен, ждем Вас с нетерпением!»

Олегу нравился ход разговора. Он чувствовал зависть собутыльника и, после «мазни», наслаждаться ею в полной мере.

– Я, вообще подумал, может деньгами можно как-то взять, хотя бы частично. Но с того конца провода меня вежливо «послали»! «Ресторан обязуется предоставить всё для незабываемого ужина, в рамках оговоренной суммы. Но, делать какие-либо выплаты мы не вправе. Аннулировать заказ вы так же не можете, поскольку, хоть он и на Ваше имя, оформляли не его Вы. Так, что извините. Ждем вас и вашу спутницу… или спутника».

Олег откровенно кривлялся, пересказывая слова администратора, таким образом, подчеркивая свое отношение к данному вопросу. Конечно же, ему хотелось забрать деньги. Хотелось гораздо больше, чем сделать любимой женщине подарок, который она запомнит, наверное, до конца жизни! Ведь, спустить зарплату за полтора года за один вечер, она не позволит себе никогда. Просто потому, что таких денег у неё никогда не будет, как, впрочем, и у него. Олег ещё раз задумался о том, как было бы славно, всё-таки, забрать пачку в сотню купюр с видами Хабаровска.

Ведь Тоцкий был человеком откровенно жадным. Даже в те времена, когда у него водились деньги – он был не менее скуп, чем теперь, когда в карманах гулял ветер. Он всегда покупал себе всё самое лучшее, что мог позволить. Однако, не жалел он денег только в одном случае – если они шли только на его индивидуальные благо. Итальянские пиджаки, испанское вино, позолоченные запонки, швейцарские часы – вот он, молодой художник Олег Тоцкий. За женщинами он умел красиво ухаживать. Но, как только ноги избранницы раздвигались, вся романтика нивелировалась. Отношение становилось таким же, как и ко всем остальным людям – «жлобским».

Олег любил себя и не любил, когда его любовь к себе приносила пользу кому-то ещё. Даже, когда творческое сообщество организовывало коллективные поездки или вечера, он скидывался скрепя сердце. Ему очень хотелось участвовать. Выпивать, шутить, показывать себя в свете. Но мысль о том, что кто-то, возможно, будет есть и пить на его деньги, просто коробила! Вдруг кто не скинется? Вдруг кто нагуляет на большую сумму, чем вложил в общее мероприятие? Жадность не давала Олегу в полной мере наслаждаться компаниями. Потому, со временем он стал одиночкой. Общался, скорее, вынужденно и, лишь иногда, по зову сердца. Всё-таки человек не может быть совсем один.