Эзра Бускис - На краю ночи

Наверное, это потому, что ее непредсказуемость, ее неожиданность, ее неизбежность ведет нас за пределы нашего разума, и потому нам кажется, что это наказание за наше непослушание в этом мире.

Смерть – это не противоположность жизни. Смерть – это ее конец! Смерть – это процесс, процесс и борьба живого и неживого.

В психоанализе есть теория о том, что любой живой организм стремится вернуться к неживому, неорганическому состоянию, то есть у любого живого организма происходит постоянная борьба жизни и смерти…

И только в фантастических рассказах мы можем повернуть вспять этот процесс.

Иногда мне кажется, что возникновение религий – это реакция на размышления о смерти, и невозможность постичь, что жизнь заканчивается таким вот непонятным образом.

На мой взгляд, существование других миров – самая интересная тема для размышления. В иудаизме, например, говорится, что может существовать множество, великое множество разных миров, но только один из них считается самым главным, и это мир тот, в котором мы живем. Поэтому Тора говорит нам о жизни именно в этом мире, а не в будущем.

Другие религии обещают всем блага, прощения и наказания в следующей жизни (в раю, в аду) и очень много описывают жизнь после смерти, чтобы как-то заинтересовать нас. Но мне кажется, Б-г на самом деле хочет, чтобы мы творили добро только потому, что это разумно, а не для вознаграждения после смерти.

И поэтому Б-г хочет, чтобы о будущем заботился только Он, а мы должны заботиться о том, как нам исправить этот мир и себя в нем!

А теперь роман, который может случиться только в Одессе.

В одной книге прочитала упражнение для уставших глаз (меня это заинтересовало, так как у меня на работе очень устают глаза). Так вот, нужно ладонями закрыть глаза и широко их раскрыть в полной темноте, вспоминая лучший момент в жизни. Делая это упражнение, я вспоминаю Каролино-Бугаз, вечер после костра, звёзды, море и тебя, еле различимого в темноте. Тебя я только чувствую. Ты – это губы, запах сигарет и твоего любимого коньяка. Я очень рада, что ты случился в моей жизни, но не надо было читать мне свои рассказы… Ох! Не надо было. Уже вечер, но я до сих пор нахожусь под впечатлением, я ничего не могу делать, кроме как писать, и то, по-моему, очень бессвязно, 25 минут… Как быстро они пролетели, но как много я узнала о тебе! Ты мне недавно приснился, приснился очень плохо, я очень хотела тебя увидеть, я испугалась, я думала, что ты заболел и хотела прийти к тебе домой, но я боялась, думала, что ты женат, это меня и остановило. Я верю в сны. Как хорошо, что я тебя увидела! У меня, наверное, был страшно глупый вид. Когда ты позвонил, мне сказали, что звонил Ржавый. Я сразу поняла, что звонил ты. У меня больше нет Ржавых. (А у кого они есть?). Я даже не удивилась, как будто так и должно было быть. Она, секретарша, по-моему, удивилась больше, чем я. (Что это за имя такое, Ржавый? – спросила она). И мне показалось, что она позавидовала…

Знаешь, я тебя сегодня видела и совершенно не запомнила, потому что я не видела твои глаза. Я видела твои губы и как ты ими произнёс, что собираешься жениться. И моментально ты стал чужим. Ты чужой, и я не могла к тебе прикоснуться, поэтому я не смогла тебя поцеловать, когда ты попросил. Я тебя перестала видеть, я только слышала твой голос. Тебя не было со мной, и в то же время ты был со мной. Мне хотелось быть с тобой, и в тоже время убежать сразу после того, как мы увиделись. Вот так, Ржавенький. Ничего, что я ещё тебя так зову? Что же делать, если ты действительно Ржавый!.. Я слушала, как ты читал свои рассказы, и подумала: «Жаль, что я не могу прочитать их сама». Всё это, наверное, глупо писать мужчине, который скоро женится, и не на мне… И хотя всё уже прошло, я всё помню… И как пили кофе в гостинице «Чёрное море»… И как ты не пришёл ко мне в условленное место… И как я в связи с этим плакала на бульваре у «Лондонской» гостиницы у всех на виду, а когда совершенно незнакомая девушка меня успокаивала, я вдруг поняла, что – всё! Это всё! И даже когда я это поняла, мне ничто не помешало нестись, как сумасшедшей, из колхоза на каких-то попутках к тебе, когда мне передали твою записку, где ты написал всего три слова: «Куда ты пропала?». И знаешь, почему? Потому что это было сильнее меня! Потому что я была тогда без головы, это так же точно, как то, что я есть! А потом… Потом была осень, немного неудачная, не очень красивая, но я её всякую люблю… Ведь и ты её любишь? Правда?! Ведь это ты мне привил любовь (тут я улыбаюсь) … К осени, конечно. Ха! Ха! Ха!