Богдан Шумячин - Воскрешение Лазаря

Кажется, оно уже настало: слева по борту присоседилось юное создание женского пола. Голубоглазая красотка с длинными волосами. Сама грация! В платье под цвет глаз. То, что платье чуть выше колена, можно было и не говорить, и так все понятно. И что же этот шедевр природы делает среди шедевров русской мысли? За раскодированием к Витязю пожаловала, так сказать, прозреть от зомбирующей действительности? Итак, копье наизготовку! Берем судьбу на абордаж! Только бы не сломать копье об этот абордаж – видно, что это невинное дитя здесь не для того, чтобы глазками стрелять.

– Не устаю восхищаться этим шедевром. Всякий раз предстает передо мной с новым откровением, – залепетал искуситель, пленяя эрудицией и верхом галантности. Антон мог в совершенстве объясняться не только на «фене». И не упускал случая блеснуть гуманитарными познаниями – все по ситуации.

Грация поправила прическу и, не осмеливаясь посмотреть на ценителя тонких материй, спросила:

– Любите живопись?

– Обожаю. – Первый раз в жизни ответил честно. Девушка глянула украдкой на любителя живописи.

Смутилась. Ресницы в пол. Есть контакт.

– Дмитрий.

– Очень приятно… Цветалина Крыстева.

Дмитрий поцеловал сладкую ручку. И уже представил, как укладывает Цветалину на спину.

– Милочка, я к ФСБ отношения не имею. Достаточно имени. Но весьма польщен вашей открытостью.

– Согласна. Можно и без фамилии. Картиной увлеклась. – Цветалина уловила запах спиртного, но это не испугало ее: разве по музеям отбросы расхаживают? Принц речет интеллигентно, благородно. Пусть продолжает завоевание.

– Редкое имя… Вы богиня цветов? – Без лести в женской арифметике никак. Хотя сейчас предоставился именно тот случай, когда комплименты выдумывать не надо: девушка действительно на редкость хороша.

– Пожалуй. – Красавица застенчиво улыбнулась.

– И фамилия редкая. Вы болгарка?

– Угадали. Родилась в городе Пазарджик. Папа болгарин. Мама русская. Искусствоведы. Вот и я по их стопам пошла.

– И почему столь прелестное создание без сопровождения?

– Как видите.

– В наше, неспокойное время, знаете ли, без охраны никуда. – Лазарь кивнул на картину. – Взгляните, витязь даже спит с копьем.

Девушка рассмеялась.

– Позвольте побыть вашим экскурсоводом.

– Я не против.

Еще бы ты была против, когда раз в жизни на пути вырастают такие джентльмены.

– А хотите, Линочка, я угадаю, сколько вам лет?

– Пожалуйста.

– Восемнадцать вам уже есть. Иначе бы из соседнего зала давным-давно появилась мама. Двадцать, двадцать один.

– Потрясающе. Угадали. Двадцать один. Вы психолог.

– Скорее всего, психоаналитик… Линочка, подождите меня, пожалуйста. Я сейчас.

Лазарь быстрым шагом направился в соседней зал и через пару минут внезапно появился за спиной Цветалины с букетом тюльпанов. Затем стал перед девушкой на колено и вручил цветы, с которых капала на пол вода.

– Ой, откуда у вас цветы? – Красота несказанная заполыхала жаром, окрашивая щечки в тюльпановые тона.

Откуда-откуда – спер в соседнем зале.

– Они выросли из ваших следов, о Мадонна! – И опять не обманул. Это все тот же случай, когда внешность не обманчива: душевная чистота богини органными переливами звучала в музейных стенах и застывала в красках на великих полотнах.

Замелькали залы в потоке афористики, заповедных знаний русской живописи и дамского обхаживания. Экспромты в области построения стратегического комплимента в мгновенье ока обработали не загаженное пошлостью воображение.

Экскурсия подошла к концу. В гардеробе, помогая даме одеться, ухажер по незыблемому правилу донжуанства предложил встретиться. Причем, когда новоиспеченный искусствовед сообщил о месте встречи, это по-настоящему шокировало богиню цветов. И выглядело примерно так:

– Послезавтра в ресторане «Бюргер» состоится вечеринка по случаю дня рождения господина Женевьева. Да-да, тот самый Женевьев, ведущий «Страны дураков». Я один из приглашенных. А поскольку мне не хотелось бы стать легкой добычей прекрасной половины человечества, я еще так молод, то не могли бы вы, Линочка, составить мне компанию и послужить гарантом моей неприкосновенности?

– Да-а, – выдохнула цветочной свежестью Флора и звонко засмеялась, как полевой колокольчик, не веря своему счастью.

Еще бы ты сказала «нет» – такие предложения сваливаются на голову не часто, примерно раз в столетие, как тунгусский метеорит.