– Потому, что он твой отец. Вы с ним одной крови и если он погибнет, проклятие перекинется на тебя.
– Плевать я хотела на ваши проклятия, да и на папочку заодно. – Отводя взгляд, заявила девушка, внутренне наслаждаясь растерянностью старухи. Она понимала, что ведёт себя некорректно по отношению к пожилой женщине, но злость, бушевавшую в груди, было нелегко унять.
«Видите ли, он забыл о моём существовании, – говорила она себе, горько усмехаясь. Конечно, где уж ему «великому» и могучему» Помнить о маленькой девочке, до которой ни кому нет дела». Пока Озара была маленькой, она с надеждой смотрела на людей, готовая поверить, что придёт добрая тётя и возьмёт её к себе. Она бы с радостью назвала мамой даже лесную Кикимору. Время шло, она взрослела, но мама так и не пришла. Уже, будучи подростком, девушка узнала, что родителей у неё нет. Её нашли в подворотне очень истощённую и слабую. Врачи почти год потратили на то, что бы она догнала своих сверстников в развитии, а теперь оказывается, что у неё есть отец. Выходит, это он довёл её до подобного состояния. Нет. этого прощать она ему не собиралась и пусти старуха говорит всё. то хочет.
– Так нельзя говорить, Озара. – Заявила старуха таким тоном, словно она общается с дитём неразумным. Духи могут услышать и покарать тебя. Пойдём быстрее. Дотемна нужно поспеть к Самхану.
Несколько часов они шли по едва заметной тропинке. Озара напряжённо всматривалась в горизонт, в надежде, что лес расступится, и она окажется в городе, но вышло всё совсем не так. Лес стоял, словно стена и только в одном месте он слегка расступался, образуя небольшую поляну, на которой стояла ветхая лачуга. От старости она вросла на половину в землю и если бы не старуха, Озара ни за что не поверила, что это жилище человека. Но Ошху это видимо не смущало, ибо она с поразительной для её почтенного возраста скоростью, пошла вперед.
– Ну, вот мы и пришли – заявила Ошха, открывая покосившуюся, скрипучую дверь, своего жилища. – Сейчас ты переоденешься, и мы сможем продолжить путь.
– Скажите, а Вам не страшно здесь одной? – Поинтересовалась Озара, держась на некотором расстоянии и пристально рассматривая лачугу. Строение было очень ветхим и едва ли могло спасти от разъярённого зверя или ещё хуже, злого человека. Дверь уже давно отслужила свой век, и не нужно было прилагать особых усилий, что бы она отлетела в сторону. Да и стены были не лучше. Некогда могучие брёвна давно истлели и превратились в труху, где свободно бегали муравьи.
– Мне некого бояться, девочка. Люди сами стараются обходить мой дом стороной.
– Это ещё почему?
– Потому, что я колдунья, – гордо заявила старуха и пошла в дом. – Иди сюда, малышка, не бойся. Тебе я не причиню вреда.
<<���Ах вот в чём дело, – мысленно усмехнулась Озара. – Бедная старуха от одиночества совсем лишилась разума. Теперь понятно, почему её дом обходят стороной».
– Да я, в общем, то и не боюсь. – Заявила она, стоя в дверях и дожидаясь пока глаза, привыкнут к полумраку. В жилище было сумрачно и сыро. Единственная комната была завалена травами. Небольшие пучки свисали с потолка, лежали на грубо сколоченном столе и на лавке. В очаге, который занимал целый угол, стоял котёл. В другом углу лежала небольшая куча соломы и несколько облезлых шкур. По всей видимости, это была постель старухи.
«Господи, неужели можно жить в такой тесноте и грязи? Нет, задерживаться здесь, я не собираюсь. Пусть старуха говорит всё, что угодно, но я возвращаюсь домой, и плевать мне на их Самхана и его проклятие».
Старуха не теряя время, метнулась в угол и принялась ворошить своё ложе. 0зара брезгливо морщилась, наблюдая, как в воздухе заплясала целая куча пыли.
– Быстро переодевайся, – велела Ошха, извлекая из кучи соломы платье, завёрнутое в старую тряпку. – Оно, конечно, не достойно, дочери Великого Самхана, но лучше, чем твой наряд.
Озара пропустила слова старухи мимо ушей и взяла протянутый узелок. Быстро развязав тряпку, она содрогнулась от отвращения. Некогда нарядное платье почти истлело и сильно воняло плесенью.
– Это платье принадлежало моей матери. В нём она выходила замуж за моего отца. – Пояснила старуха, гладя морщинистой рукой ткань. – А вот мне так и не пришлось его надеть. Пусть оно тебе принесёт счастье, малышка. Если мгновение назад, девушка готова была отказаться от предложенного одеянья, то сейчас, едва взглянув на старуху, устыдилась. Это истлевшее, потерявшее цвет платье, было самой большой ценностью старой Ошхи, и она отдавала его ей. Такой подарок отвергать было нельзя.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу