Валентина Странник - Хранитель пещеры

– Всё это так, – вздохнул Овений. – Да последние годы в нашем Роду появляются на свет лишь девочки. Словно проклятие какое. Если так будет продолжаться, скоро Род умрёт.

– Не умрёт. Молодёжи у нас пока не мало. Они нарожают. Ты, Овений, сходил бы к Вассе, поговорил. Дитё у нее первое, сам понимаешь, не просто через себя переступить.

– Схожу, – пообещал старец и, опираясь на тяжёлый посох, пошёл в дом воеводы. Он не торопился, уверенный, что придётся стать свидетелем жуткого скандала, но в доме молодых родителей царил покой. Овений заглянул в приоткрытую дверь, и замер, прислушиваясь к тихому разговору.

– Лот, посмотри, какая она красивая, – разглядывая новорождённую, восхищалась Васса

– Она похожа на тебя.

– Нет. Лот. Малышка похожа на мою сестру. Ольгу. Правда, это странно?

– Ни чего странного в этом нет, ведь вы близнецы. В детстве ни кто вас мог различить.

– Это правда, – вздохнула Васса. – Интересно, жива она сейчас или сгинула в плену

– Не знаю, – отрезал Лот и встал со своего места. Воспоминания о возлюбленной болью отзывали в душе. – Меня это сейчас мало волнует.

– А что тревожит тебя?

– Скоро зима, а с ней и голод. Старейшина сказал, что придётся следовать древнему обычаю.

– Но нас ведь это не касается? – С ужасом, глядя мужу в лицо, спросила Васса.

– А чем мы отличаемся от других?

– У нас первый ребёнок и его смерть ни кому не принесёт пользы, – Трясущимися губами прошептала молодая мать. – У нас нет мальчиков.

«И не будет, – мысленно сказал Лот жене». Родители согнули его волю, но тело не подчиняется разуму, не признаёт оно Вассу и всё. Как этот ребёнок появился на свет, мужчина ни как не мог понять. Ведь только несколько ночей он провёл с женой да и то лишь потому что заставил отец. Теперь старика нет и некому испытывать его терпение.

– Меня не волнует, что ты думаешь. Хочешь ты этого или нет, но что б к вечеру ребёнка не было в доме.

– J! от, это же твоя дочь, – закричала несчастная Васса, пытаясь воззвать к разуму мужа.

– Она твоя дочь, – хмуро сказал мужчина, и не торопясь, вышел на улицу, где столкнулся с Овением.

– Вот, шел, что бы поговорить с твоей женой, – начал почтенный старец, но воевода. перебил его.

– Нечего даром слова на неё тратить. Я уже сказал ей, что делать. Пусть только посмеет не выполнить мою волю. Шкуру спущу.

– Ох, Лот, не хорошо это. – Мудрый старец с укором смотрел на молодого мужчину, – Ты бы утешил жену, сказал, что в следующем году будет у неё другой ребёнок. Пусть не плачет.

– Прости меня Овений, но не надо лезть туда, куда тебя не просят. Пойдём отсюда. Разговор к тебе есть.

Старец грустно взглянул на дом молодожёнов и послушно пошёл прочь. Он ни чего не мог изменить и помочь Вассе. Такова Судьба

Мира не мигая, смотрела в зеркальную гладь озера и недовольно хмурила брови. Род Ивана совсем угасал. Не важно, что женщины рожали немало детей, а воины отважно защищали землю, страшное проклятие не давало людям спокойно вздохнуть. Великая колдунья, немало потратила сил, что бы спасти тех, кто остался, но «даже она не могла предотвратить неизбежное. Злые силы взяли верх над добром, и начался голод. По старинному обычаю, который люди соблюдали много веков, женщины убивали новорожденных детей, девочек. Содрогаясь от ужаса Мира, смотрела на крошечные тела, плывущие по реке, и думала о том, что теперь уж ни какая помощь не в силах вернуть могущество ее Роду. Утомлённая страшным зрелищем, колдунья взмахнула посохом, повелевая озеру спрятать свою тайну и опустив плечи поплелась в дальний конец пещеры. Там находился крошечный бугорок, единственное упоминание о девочке, которую несколько дней назад, ей принесла Ошха. Она обещала старой кочевнице позаботиться о ней, но малышка была мертва. Жизнь покинула её ещё по дороге в пещеру. Мира знала об этом, но не стала расстраивать Ошху. Жизнь эту женщину и так не баловала, так зачем же отбирать у неё надежду? Грустно коснувшись рукой холодного камня, Мира на миг посмотрела, куда то в даль из тут же бросилась со всех ног к озеру. Взмахнув посохом, она склонилась над зеркальной поверхностью и прикрыла ладонью рот. Юная мать поднесла к воде берестяной короб и горько плача пустила его по волнам

– Пусть боги решат твою судьбу. Прости меня доченька.

Мира дунула на поверхность воды, и берестяной короб повернулся. Теперь она могла заглянуть в лице младенца. Повинуясь её воле, ребёнок открыл глаза. – Нет, боги нет, прошу вас. – Не своим голосам закричала Мира, и от этого вопля содрогнулся каменный свод. – Она же последняя из моего Рода. Единственная, в ком течёт моя кровь. —