Владимир Земша - За Русь. Глас Владимира Мономаха

– Так многие говорят. Делают вид, что ничего не происходит. А чё ждать-то? Пока беда сама постучится в дом? Не нужно ждать, пока эта беда сама придет в семью, чтобы понять, наконец, что это напасть есть. Они уже среди нас и с каждым днем их становится больше. Сколько люди будут вести страусиную политику, пряча головы в песок? Неужели история никого ничему не учит? Зло разрастается очень быстро. В Германии-то же вон, сидели в иллюзиях. И мы сейчас даже не замечаем эту проблему, потому что даже не всегда знаем, как фашистов отличить от обычных людей. Чего мы ждем? По нашей тридцать седьмой школе уже открыто ходят подростки в атрибутах этого движения, а училки не врубаются, все «дети-дети», всё «шалости», всё «молодёжная мода», а эти детки уже полные готовые отморозки.

– Отморозки они и есть! Вон, с полгода назад такие же нашего соседского парня отлупили, да так, что тот в больнице лежал. А с отморозками лучше не связываться.

– Кого отлупили-то? Ваську что ли?

– Его.

– За что?

– Ни за что. За то, что еврей, может.

– Вот, сволота. Как он сейчас-то?

– Да ничего, вроде. И почему только евреев все так не любят, не только фашисты. В толк не возьму.

– Не знаю. Но евреи сами как фашисты, порой, когда себя за особых держат. По-моему, любое утверждение о собственном превосходстве над другими и есть самый настоящий нацизм. Но бить человека за то, что он еврей – последнее дело. Таких самих нужно бить. Я ж и говорю, что с нацистами необходимо бороться. А ты меня всё пытаешься успокоить.

– Но мы-то что можем, сынок! Чем мы можем-то тут помочь?

– А хотя бы поддержкой моральной. А иначе, если от беды будешь бегать, то она сама к тебе и придёт.

– Ладно, борец! Котлету ещё подложить?

– Ух, негоже на ночь то много есть, а ну, давай.

Ароматный запах сочных котлеток, которые таили во рту, был на¬столько соблазнителен, что невозможно было устоять.

– Это настоящая мечта нильского крокодила! – Влад отломил вилкой очередную котлету…

– Да, кстати, тут посылки тебе пришли, наверное, родители твоих солдат наприсылали своим детям передать. Вот извещения. Как ты только это всё дотащишь?

– А-а-а! Дай-ка! Хорошо, схожу завтра на почту. Ничего, дотащу. Что поделать, ждут бойцы же передачки из дома! Ладно, что не впихну, отправлю назад. Ах, ну ещё добавочку подкину, на сон грядущий!.. – он поднялся к источающей божественный, если так можно сказать, аромат мясных котлет, сковородке… Мама улыбалась…

Колючий ветер в лицо. Высокая мокрая изумрудная трава под стройными жилистыми конскими ногами, блестящая чистыми каплями под степным жёстким половецким солнцем. Он шёл неудержимой рысью, пружиня сильными ногами в стременах, впереди небольшого войска. Красный плащ развевался сзади. Конусообразный золоченый княжеский шлем грозно увенчивал смуглое лицо. Стриженная на скандинавский манер чёрная борода горделиво обрамляла твердо сжатые смуглые скулы. Перевалив за косогор, князь увидел перед собой готовое к бою, идущее навстречу несметное воинство, подобно чёрной туче вдруг окружившей горизонты вокруг. Русское войско сзади заколебалось при виде превосходящих сил противника, сбавило ход.

– Половцы! – сказал кто-то сзади.

Он обернулся.

– За мной, порубим гадину! За Русь!

– За Русь! – вторило войско.

Резкий протяжный «вжик», выходящего из ножен, восторженно сияющего на солнце вострым лезвием княжеского меча. Грозный звук выходящих из ножен сотен мечей сзади.

Он не видел лиц ворогов. Лишь чёрную массу нечисти, подобно дракону, разбросавшую свои главы конными лавинами впереди. Его собственный конь летел галопом, закусив желтоватыми зубами удила, из яростно открытого рта которого летели брызги слюны. Вперёд. На встречу с противником, объявшим собой горизонты.

Князь врезался в ряды ворога, рубанул мечом по диагонали. Сверху вниз. Раздались крики ужаса. Тут же протянул мечом снизу вверх. Сно¬ва – брызги крови и хрипы. Он совсем не видел людей вокруг. Лишь искривлённые гримасами маски ворогов. Видя решительность своего бравого князя, русское воинство с криками: «Вперёд, за Мономахом!» бодро врезалось во вражескую тучу.

Окровавленный меч князя поднялся вверх и резко опустился вновь. Ещё одна половецкая голова покатилась по траве… Совсем ещё юная голова. Этому юноше едва ли исполнилось четырнадцать лет. Князь на миг остановился.

– Не смотри на него. Это лишь твой враг, – послышался голос откуда-то снизу. Князь посмотрел вниз, но ничего не увидел, кроме кровавого месива земли под копытами своего разгорячённого коня.