Николай Еленевский - Сердцебиение (сборник)

Оголел и озлобился полешук окончательно. Говорят, что здешние сельчане в июле 1920 года помогли нескольким сотням сабель из так называемой народной армии Станислава Булак-Балаховича, созданной польским правительством под флагом борьбы за независимую Беларусь, незаметно пройти полесскими болотами в тыл 4-й армии красных войск. «Балаховцы» внезапным ударом по 55-й и 57-й дивизиям заняли Пинск и водрузили над ним русский флаг. Город сдался практически без боя. Этот удар во многом предопределил исход всей польско-советской войны. Он отодвинул фронт от Пинска на сотню километров ближе к Гомелю, и воюющие страны в 1921 году в Риге сели за стол переговоров. Командир 55-й дивизии Борис Фельдман, будучи преподавателем военной академии, в 30-е годы написал манускрипт, в котором, по сути, бегство дивизии описал как тщательно продуманную операцию отхода, спасшую дивизию от полного разгрома и пленения. В манускрипте говорилось о том, что численность врага превышала тысячу сабель. Был награжден. Но явь становится явью. Факты оказались иного плана. Их добавили к тем, что уже имели органы на высший командный состав ленинградской военной академии. Фельдман был арестован и репрессирован.

Польская власть ничем хорошим полешука не облагодетельствовала. Жил тем, что давало поле. Многие промышляли контрабандой: носили малопроходимыми болотами в Советы, на Гомельщину, сало, хлеб, мясо, масло, хромовые сапоги и тулупы, оттуда мануфактуру, керосин, спички, соль. Кто попадался на той стороне, прямиком шел в лагеря. Кто на этой – в тюрьму. И советские, и польские пограничники были одинаково безжалостны к нарушителям границы. Ибо видели в каждом только шпиона.

А как не пойти, если девушкам так нравились ситцевые цветастые набивные платки – «ивановские».

Но не у каждого было поле, которое давало хлеб и для хозяина, и на продажу. И не каждого оно кормило.

А надо…

– Начинай, сынок, с порядка, дисциплины, – вздыхал отец, – видишь, какую страшную болезнь забросила в наши края перестройка? Это когда было видано, чтобы из хаты ни на шаг, а то все унесут?

Петр и начал с этого. Из двухсот членов кооператива оставил чуть более сотни. Пьяницы и лодыри – геть! Сколько разговоров вслед! Сколько жалоб! Особенно от тех, кто, пропив в городе все (семью, квартиру), теперь вернулся на пенсионные хлеба стареньких родителей.

Первой опорой для Петра Николаевича в новой должности стали такие люди, как Тамара и Владимир Алисейко. Они из приезжих. С Гомельщины. Когда-то чернобыльская катастрофа внесла переполох в жизнь тысяч таких семей. И не только на Гомельщине. Ко многим пришел страх за судьбу детей, за их здоровье. Этот страх погнал народ по обширным просторам великого и могучего Советского Союза. Уезжали, куда глаза глядят: к дальним родственникам, обжившимся в Средней Азии, на Дальнем Востоке, в Оренбуржье, Сибири и поближе – в Центральной России…

– Володя, мы далеко забираться не будем, – сказала Тамара мужу, – ищи что-нибудь поближе, на родине. Бабуля моя говорила, что людям только кажется, что чем дальше, тем лучше, а коснись обживаться, не все гладко. Около своих все же надежней.

Володя и поехал. Объездил, посмотрел все, что мог. И Гродненщину, и Брестчину, и Минщину…

Вернулся удрученный:

– Такое движение после этого проклятого Чернобыля, что куда ни зайди, везде наши горемыки.

Тамара не поверила, упрекнула:

– Значит, плохо искал.

Он только развел руками. Но поехал опять, поехал за надеждой, что где-нибудь да что-то подходящее и найдется.

Увы!

Они же хотели просто хорошую работу. По крайней мере, чтобы не хуже той, на какой трудились. Страшная вещь разочарование. Оказалось, что хорошие работники не нужны.

– Своих некуда девать!

Как бы все обернулось дальше, одному Богу известно. Но приехал к ним в хозяйство бывший односельчанин, занимавший одну из должностей на далекой Пинщине в колхозе «Маяк». Сказал, что примут их с радостью.

– Хозяйство у нас большое, и деревень в нем несколько, да вот все равно голод на кадры. Механизаторы и животноводы нужны.

Володя сразу с вопросом:

– А речка поблизости есть?

– Есть, и очень красивая.

– Не обманываешь?

– Приезжай, увидишь.

Поехал. Увидел здешние места и понял, что легла к ним душа сразу и бесповоротно. Вернулся и сразу начал нахваливать, что там все хорошо.

– Ты мне о работе рассказывай.

– А что о ней рассказывать. Сама знаешь, какая это работа. В этом смысле она везде одинакова. Но при желании заработать можно. А места там, места…