Анатолий Долженков: Житейские истории. Юмористическая проза. Рассказы. Том 2

Дочка же, видя, что надо перестраиваться по ходу пьесы, попыталась изобразить на лице радость. Не с первого раза, но ей это удалось. Зять тоже через силу улыбнулся, чтобы звериный оскал с рожи стереть. Короче, возникла картина тихой радости по поводу благополучного исхода и полной победы медицины над недугом.

В таких торжественных и радостных тонах проходит совсем непродолжительное время. И вдруг, что такое? Незапланированный кризис. Старуха вновь хрипит и задыхается, закатывает глаза и собирается отдать концы со второй попытки. Но на этот раз уже окончательно и бесповоротно. И когда цвет ее лица уже мало чем отличается от цвета болотной тины, медперсонал вдруг прозревает и начинает понимать, что здесь что-то не так. И тогда все суетятся и бегают, чтобы снова вернуть старуху к жизни. На фоне всей этой неразберихи только один человек не потерял самообладания. Все бегают, суетятся, ругаются, и только один зять сохраняет хладнокровие и мужество. Стоит, как скала над пропастью. Неподвижным утесом возвышается над суетой. Врос в землю, словно былинный богатырь, и с мамы немигающих змеиных глаз не сводит.

Это позже стало понятно, что произошло. Прояснилось, когда консилиум подробно разобрал этот медицинский инцидент. А в тот период абсолютно никто и близко не мог предположить, по какой такой причине практически воскресшая старуха стала вновь загибаться. Весь же фокус заключался вот в чем. Пока врачи с медсестрами суетились, пытаясь раздуть в старухе искру жизни, ее зять, этот лишенец и мелкий паскудник, взял и наступил своей лапой на кислородный шланг. То ли случайно это событие произошло. Возможно, он в волнении сучил ногами, грустя о безвременно уходящей теще, ну и придавил эту трубку ногой нечаянно. Потому что все время за больной наблюдал и под ноги не интересовался смотреть. И, может быть, глядя на то, как теща, этот родной и близкий человек, корчится на больничной койке, тихо плакал. И скупая мужская слеза медленно сползала по небритой щеке его бесконечно доброго лица. А может быть наоборот, выбрал подходящий момент и нанёс смертельный удар по поверженному противнику. Чужая душа – потемки. Стоит и думает с тайной радостью. «Вот, где я тебя достал, мамочка – мамулечка. Теперь ты за все ответишь. За все мои мучения и переживания рассчитаюсь с тобой легким движением ноги».

И понимая, что грозное оружие противника, тещин рот, надежно блокирован кислородной маской, смело, не опасаясь никаких неприятностей, наступает на этот злополучный шланг. Благоприятствовал успеху дела еще и тот момент, что зять являлся счастливым обладателем ноги сорок шестого размера. Посему шланг был припечатан к полу основательно и надежно. Мельчайший атом кислорода не в состоянии был просочиться по назначению, не оставляя старушке ни одного шанса на выживание.

Как потом выяснилось, из всех присутствовавших в палате одна травмированная сообразила, откуда ветер дует. Вернее, почему перестал дуть. «Все-таки достал меня, паразит, – хрипя и задыхаясь в агонии, страдала несчастная. – И какой чудный момент подобрал, козлиная морда. Душит на глазах у всей больницы, и никому до этого дела нет».

И все бы закончилось печально и со смертельным исходом, прекрати она борьбу за явным преимуществом зятя. Но тяга к жизни у этой славной женщины была настолько сильной и могучей, что, буквально, стоя уже двумя ногами в могиле, она нашла способ вернуть себе дыхание. Собравшись с последними силами, несчастная с трудом подняла руку и трясущимся от безысходности пальцем показала в сторону дьявола в образе зятя. И тут все увидели и поняли, что же, в конце концов, произошло и случилось на этом критическом отрезке времени.

Зятя, конечно, со шланга согнали, хотя по всему было видно, что уходить он не хотел. Нога его словно приклеилась к полу. Еле отодрали при помощи таких медицинских инструментов, как топор и ломик. И тут старуха вновь ожила и вернулась к своему натуральному цвету и прерывистому дыханию.

Чему нас учит этот печальный случай, а так же те многочисленные конфликты, которые, что там греха таить, довольно часто встречаются в наших семьях. А вот чему. Проблема эта, которую мы отследили, начиная с восемнадцатого века и до настоящего времени, не имеет своего окончательного решения. Даже наоборот, приобретает со временем такие уродливые формы, что, пожалуй, рановато еще успокаиваться. Что-то делать надо. Может быть, как-то больше внимания надо уделять молодежи и прививать им уважение к старикам. А может, и наоборот, старики не должны дергать молодежь по всяким пустякам. Проблема, как говорится, имеет место быть.