Евгений Пинаев - Требуется Робинзон

– Прошу ко мне.

Обстановка помещения была по-спартански неприхотлива. Две койки справа и слева, стол, накрытый узорчатой и потертой скатертью, взятой наверняка из киношного реквизита, три кресла – тоже изъяты оттуда, по обеим сторонам двери шкафы, покрытые моренкой и с намеком на резьбу. На столе – графин с водой, кружки и лоция Черного моря. Над окнами – медная трубка с кольцами для шторы, которую заменяли теперь два байковых одеяла, сдвинутых к бортам. Каюту заливал ровный сумрачный свет.

Шкипер указал Константину Константиновичу на кресло и посторонился, пропуская молодую женщину с чайником и корзиной, в которой лежали сахарница, маслёнка, ложечки и ломтики батона с дольками аппетитной ветчины. Они вывалились из промасленной бумаги, потому что женщина, кем бы она ни была, швырнула корзину на стол, брякнула чайник и тут же вышла, не удостоив взглядом.

Константин Константинович ни о чем не спрашивал и не ждал объяснений: чужая жизнь – потемки.

– Варвара нынче не в духе… – буркнул шкипер.

– Боцман, по-моему, тоже? – предположил гость, усаживаясь в неудобное кресло, в то время как хозяин опустился на койку.

– У каждого свои причины, а они – будни, проза нашей жизни, – философски заметил шкипер, доставая из-под кровати банку с растворимым кофе. – В то же время, заметьте, ветчинка своя, домашняя, из личных запасов. Вот и пойми этих баб. Наверное, с муженьком схлестнулась. Он у нее здешний механик, а она – повариха, уборщица и буфетчица. Сейчас, в основном, повариха. Та еще штучка! Гонору воз – не соскучишься. Да и Санька ее из той же породы.

Когда принялись за кофе и бутерброды, шкипер побулькал ложечкой в кружке и приступил к делу.

– Для начала познакомимся, коллега. – Он приподнялся с кровати и подал руку. – Петр Петрович Старыкин, капитан этой лайбы.

– Константин Константинович Старыгин, – с улыбкой ответил «коллега», пожимая протянутую ладонь. – Экс-КДП, рыбак, одно время командовал трехмачтовой баркентиной. Нынче не у дел… по состоянию здоровья.

Последние слова вряд ли достигли ушей шкипера. Отвалившись к обшивке, он хохотал, утирая слезы белоснежным носовым платком.

– Нет, надо же! Одна буковка, а какой эффект! – воскликнул, насмеявшись вдоволь. – Итак, коллега и почти однофамилец, имею честь сообщить, что дело, за которое мы долго боролись и которым сносно кормились, проиграно по всем статьям. Да, кормушка закончилась. Шхуна, считай, продана. Наша главная задача – до передачи ее новому владельцу не допустить пожара или утопа. Для этого нужен даже не квалифицированный матрос, а дисциплинированный сторож. Хотя бы один! Мои вахлаки вахту стоят спустя рукава, а прогнать не могу, потому как все они – старожилы и любимцы публики. Это про нашего единственного на сей момент матроса один народный артист сказал: «Геночка – симпомпончик, любимец южной публики, с крейсера «Алмаз». Все они – симпомпончики, но безделье разлагает любой коллектив. Вот и начинаются свары и прочие изображения неудовольствия, что и продемонстрировали тебе Проня и Варька по полной программе. Итак, я предложил. Что скажешь?

– Возможно ли трудоустройство без здешней прописки?

– Будь у нас видимость нормальной работы, я сам бы потребовал у тебя показать штампик в паспорте. Сейчас можно и без него. Но если собираешься всерьёз бросать якорь в здешних краях, то без прописки нельзя. С ней устраивайся, как знаешь. Я же могу предложить только восемьдесят целковых в месяц, дармовые харчи и крышу над головой.

– Яснее ясного…

– Выходит, не местный? – спросил Петр Петрович, закуривая сигарету. – Я тоже. Из Ростова, что на Дону. Когда-то и под моим началом была баркентина «Альфа». Видел фильм «Алые паруса»? Она снималась. Потом ее – на дрова, а я оказался на «Мэгги Мэй».

Он швырнул окурок в пепельницу, отхлебнул из кружки и сказал:

– Позволь, коллега, взглянуть на твои верительные грамоты. Хочу узнать все-таки, что ты за судоводитель такой.

– Не взял! – огорчился Константин Константинович. – Паспорт – пожалуйста, а всё остальное… Я ж не рассчитывал на подобную встречу. Ехал на разведку в поселок. Хотел присмотреть угол у частника, но никак не думал, что на берегах зачуханной речушки сыщется такой солидный работодатель.

– Куда уж солидней! – ухмыльнулся шкипер. – Ладно, об этом еще побеседуем. Пока скажу, Константин Константиныч, что уже имею на тебя определенные виды. О них – при новой встрече. Надо подумать и обмозговать детали, чтобы не пороть горячки. Привози документы, судоводитель Старыгин, а там и решим, что и как.