Владимир Левендорский: SWRRF. 20?? Воспоминания из будущего. Книга третья

Из прочих, фирм, организаций и разнообразных заведений больше всего мозолили глаза вывески и реклама Муниципальных платёжных систем Города и ещё десятка трёх других платёжных систем, Муниципальных комплексных док-модулей и Лечебно-оздоровительных центров сети «Жизнь на зависть всем», принадлежащей Ведьме. В навязчивой рекламе разнообразных услуг этих центров особо выделялась одна – призывающая «почувствовать настоящую полноту жизни», сменив свой пол хотя бы два раза за жизнь. Рябило в глазах от рекламы астрологов, белых и черных колдунов, религиозных и квази-религиозных культов и общин… ну и, конечно, разных организаций и обществ, за что-то борющихся и кого-то защищающих. Судя по всему, здесь всё ещё особо актуальной была борьба за права Третьего Пола. Во всяком случае, логотип Общества за права Третьего Пола и его главный слоган: «Секс – это скучно и пошло!» – можно было увидеть чуть ли не на каждом втором здании. Особо экстравагантно этот слоган смотрелся рядом с рекламой центров «жизни на зависть всем» с призывом почаще менять пол и какой-нибудь «горячей вечеринки» одного из так называемых «клубов».

Эта навязчивая реклама сомнительных услуг очень портила первоначальное впечатление о Городе как от trust-town’е средней руки. В современных trust-town’нах всё было гораздо сдержаннее и благопристойнее. Этим Город скорее напоминал какой-нибудь более или менее благополучный европейский free-town. Впрочем, в этом не было ничего удивительного: Город вообще был в каком-то межумочном, переходном состоянии, в котором он «завис» лет двадцать назад. Здешние технологии, привычки, стили жизни сразу напомнили Александру те первые путешествия по миру, которые они всей семьёй совершали, после признания Союза Свободных Общин, когда он ещё был двенадцати-четырнадцатилетним подростком.

Особые ностальгические чувства вызвали у него 3-D рекламные панели туристических агентств (которых здесь в Городе оказалось на удивление много), магазины «look@buy» и кафе «космического обслуживания».

Чтобы освежить воспоминания детства, Александр несколько раз останавливался на площадочках, выделенных перед небольшими, два на три метра, рекламными мониторами туристических агентств. И как только он поворачивался лицом к этим мониторам, изображение логотипа турфирмы сменяла – не сравнимая, конечно, с full-volume, – но вполне приличного качества объёмная «картинка». Ты оказывался или на сафари в африканской саванне, или под белым парусом яхты, плавно скользящей по лазурному морю где-нибудь у берегов Сейшельских островов, или в сказочно-загадочных залах храма Кек Лок Си. Но чаще всего ты оказывался на пляже одного из многочисленных, похожих один на другого больших отелей на берегу моря, или на круизном судне где-нибудь между Индостаном и Аравией, – и вкрадчивый голос убеждал, что тебя так замучила жизнь, что ты больше всех на свете заслуживаешь того, чтобы отдохнуть, полностью забыв о всех тяготах и капризах этой жизни, и нигде, как кроме в этом отеле или на этом круизном судне, ты этого не сделаешь.

Он, даже, посетил некоторые кафе «космического обслуживания» (хотя есть и пить там, конечно, ничего не стал). Это название они получили, когда только стали появляться четверть с лишним века назад, потому что претендовали на самое быстрое и невиданно сверхсовременно-технологичное обслуживание. Как только ты садился за стол, из-под вазы с цветами, окружённой всякими баночками-скляночками со всякими приправами, выплывал бот-уборщик в виде небольшой черепашки и проворно вытирал, как правило, и так уже чистый стол. На столе появлялось изображение меню, которое ты мог листать или лёгким движением пальца или командуя голосом. Как только ты завершал свой выбор блюд и напитков, – тыкая пальцем в меню на столе и читая нужное блюдо вслух, – бот-черепашка появлялся снова, вытягивая из-под сооружении в центре стола скатерть, которую быстро и проворно идеально ровно расстилал на столе. А уже через минуту к тебе подкатывал официант с твоим заказом. Подкатывал в прямом значении этого слова. Встреча с эти ботами-официантами особо умилила его: сейчас таких редко где уже можно было встретить. Это были сервировочные столики, над которыми возвышался человеческий торс с немного длинноватыми руками (чтобы легко доставать до дальнего края стола) и миловидным улыбающимся лицом. Это сооружение перемещалось на телескопических ножках с колёсиками. Вообще расстояния между столиками и их расположение в таких кафе очень точно рассчитывались, чтобы обеспечивать свободное и безопасное передвижение по залу этих официантов. Но всё не предусмотришь: то посетитель вдруг неожиданно встанет прямо перед катящимся с заказом официантом, то кто-то оставит в проходе выдвинутый стул… да мало ли что… В таких случаях, столик вместе с торсом официанта взмывал вверх на выдвинувшихся стойках, а сами эти стойки на своих колёсиках начинали выписывать причудливые пируэты. Как-то и Александр решил пошутить над таким официантом, ещё тогда, когда был двенадцатилетним подростком. Он как бы случайно выставил ногу прямо под передние колёсики такому официанту, который спешил с заказом к соседнему столику. Сервировочный столик даже не шелохнулся, колёсики изящно обогнули его ногу, лицо официанта повернулось к нему с лучезарной улыбкой, и он осведомился, не побеспокоил ли он Александра. Отец тогда просто молча и строго посмотрел на него. Но вечером они с мамой устроили ему такую головомойку, что на всю жизнь отбили у него охоту так шутить над ботами обслуживания, да и ботами вообще.