Вадим Сазонов: Режущие слух звуки тишины. Сборник рассказов

– Какую?

«Свою».

– Как это?

«Посмотри мне в глаза».

Я придвинул свое лицо к нему, не моргая, уставился в его зрачки. Ничего не происходило, но уже через секунду его взгляд затуманился, зрачки немного закатились, стало страшно, но в тот же момент в мои уши заструилась музыка. Это было волшебством, меня прошиб пот, но я не мог оторвать взгляда от лица Вениамина, от белков его глаз. Я глубоко дышал и слушал, начинала кружиться голова.

Он вернул зрачки на место, взял блокнот:

«Слышал?»

– Да, – выдохнул я и почти упал на свою кровать, сил не было. – Как ты это делаешь?

Я протянул руку, не глядя, взял блокнот:

«Не знаю. Так было всегда».

– Ты сам ее придумываешь?

«Иногда. Но сейчас я тебе исполнял Баха».

– А кто такие идиоты? – этот вопрос меня волновал.

«Это те, кто плохо учится. Они не соображают ничего. Ты в какой класс пойдешь?»

– В первый.

«Я во второй. С нами в комнате живут два идиота», – он кивнул на две не застеленные кровати.

– Они в твоем классе?

«В четвертом».

– Ты научишь меня слушать музыку?

«Для этого надо ее долго слушать на самом деле».

– Это как?

«Пластинки, приемник, телевизор».

– А ты где слушал?

«У меня родители были музыкантами».

– А где они?

«Они уехали в счастливую страну».

– Где это?

«Не знаю».

– А идиоты страшные?

«Нет. Как остальные».

– Почему они не психи?

«Они просто дураки».

– А мы?

«Мы психи. Мы не такие, как остальные. Идиоты, как остальные. Но глупые. Ничего понять не могут».

Пришло первое сентября. Мне выдали серую форму и белую рубашку. Меня посадили за вторую парту, а со мной рядом усадили Соню – девочку с белокурыми локонами и большими голубыми глазами – как Мальвина из сказки про деревянных кукол.

Вечером Веня, как местный старожил, ввел меня в курс дела:

«Она – псих. Она летает».

– Как?

«Как птица».

Я в этом удостоверился на третий день знакомства.

Соня стояла на перемене в коридоре и, медленно раскачивая головой, сгибала и разгибала пальцы, веки опущены.

Я притронулся к ее плечу:

– Ты чего?

Распахнув свои огромные глаза, она широко улыбнулась, взяла меня за руку:

– Полетай со мной, ты такой красивый!

Я смотрел в ее глаза, а потом с ужасом на свои ноги – они не касались пола, меня укачивало, сердце уходило в пятки. Я растопырил руки, пытался схватиться за стену, дергал ногами, чтобы коснуться пола, но все было тщетно, пока Соня не опустила веки, и я почти упал на паркет, чудом устояв на непослушных ногах.

Она опять открыла глаза и спокойно спросила:

– Здорово?

– Да! – выдохнул я. – Как ты это делаешь?

– Так принято в моей стране.

– А где твоя страна?

Она молча взяла мою руку и приложила к своей груди. И без этого мой слух отчетливо улавливал бешенный ритм ее сердца.

Идиотов в нашей комнате звали Леша и Саша. Они были намного крупнее нас с Веней и обладали еще одним огромным преимуществом – у них были родители, которые забирали их на выходные домой.

Они гоняли нас за чаем в столовую, отнимали печение, которое полагалось на ужин, рисовали в блокноте Вени противные картинки, не пускали нас подолгу в туалет, когда очень хотелось, смеялись, а Саша еще и сильно брызгал слюной, когда говорил.

У Леши был маленький приемник на батарейках. Я отдавал ему и печенье, и яблоко, которое выдавали на обед, даже компот и слушал по приемнику музыку, чтобы научиться слышать ее, как Веня.

В середине первого класса ко мне стала приходить высокая женщина в шубе, просила, чтобы я называл ее «Бабой Леной», приносила мне пироги и фрукты, подолгу беседовала с директором, нося ему какие-то бумаги.

Ее пироги обеспечивали мне почти круглосуточное прослушивание музыки.

В один из приходов она сказала:

– Я все равно тебя заберу! Чтобы мне это не стоило.

Потом еще выяснилось, что моя память хранит много полезных знаний. Я начал помогать Леше делать домашнее задание, у него появились хорошие оценки. Однажды он мне сказал:

– Ты мой друг. Слушай приемник, сколько хочешь.

Ближе к весне, ночью с субботы на воскресенье, к нам в комнату пришла Соня. Она была в длинной белой ночной рубашке. Шаги ее босых ног я услышал еще задолго до того, как она появилась в дверях.

Она молча прошла к моей кровати и забралась под одеяло, прижавшись ко мне:

– Полетаем?

Я уже привык к этому вопросу, мы летали почти каждый день.

– Ночью? – с испугом спросил я.

– Да. Ты улетишь в мою страну. Закрой глаза. Давай руку.