Самая Вагиф - Если он выбрал тебя… Повести и рассказы

Я опустила глаза и замолчала. Меня охватило сильное раздражение, но я продолжала улыбаться. Малик в это время скрылся на несколько минут в смежной с магазином комнатушке, служившей, видимо, складом для товаров, и вернулся оттуда с маленькой коробочкой в руках.

– Позволь мне подарить тебе вот эти духи, – с улыбкой протягивая коробочку Ситаре, сказал он, – мы всё-таки близкие соседи, а у тебя сегодня день рождения. Возьми, не стесняйся!

Ситара растерянно покачала головой и хотела что-то сказать, но я опередила её. Не выдержала.

– Нет, Малик! – хмуро буркнула я. – Мы не можем принять его. Нельзя! Ситара! Девчонки! Нам пора домой! Сейчас же!

– Они недорогие, если ты об этом, – Малик изо всех сил пытался исправить неловкую ситуацию, но его тон показался мне слишком умоляющим. Этот факт разозлил меня ещё больше. Грубо схватив младшую сестру за руку, я чуть ли не силой вытолкала её из магазина. Малик смотрел нам вслед, пока мы не скрылись из виду.

Поздно вечером, когда дом вдовы Марзийи погрузился в глубокий сон, я грубыми толчками в бок разбудила Ситару.

– Слушай меня внимательно! Малик мой, поняла ты меня?! – прошипела я яростно.

– Твой так твой, а мне-то что до этого? – прохныкала Ситара и мгновенно погрузилась в сон, оставив меня один на один со своими подозрениями.

Стоя у вишнёвого куста в своём саду, я наблюдал за Ситарой, поливавшей в это время огуречные грядки из резинового шланга. Любовался каждым её движением, будь то лёгкий взмах головой, когда девушка пыталась с забавной гримасой на лице откинуть шаловливую чёлку со лба, или когда она нечаянно наступала на огуречную плеть и, закусив губу, опасливо оглядывалась по сторонам, готовая услышать недовольный материнский окрик:

– Наступила на плеть? Теперь огурцы будут горькими! Неумеха!

Но моё любование Ситарой оказалось недолгим. Не прошло и пары минут, как вдруг, откуда ни возьмись, появилась Ирада.

– Я сама полью грядки! А ты иди и помой посуду! Или приберись дома! – сказала она ей. Ситара захорохорилась было, но Ирада, прикрикнув на сестру, заставила её подчиниться.

Что меня удивляло в Ираде больше всего, так это то, что она находила меня одним взглядом, где бы я на тот момент ни прятался, наблюдая за ними. В душе я даже считал её немного ведьмой. Вот и на этот раз ей стоило лишь обернуться, и вмиг застала меня врасплох: пронзительный взгляд старшей сестры Ситары обнаружил моё укрытие в считанные секунды. С большой неохотой мне пришлось ретироваться.

Время то шло, тянулось, то летело, но одно оставалось неизменным: мои сны. В них ко мне приходила Ситара, и я проводил с ней поистине волшебные мгновения. Но так как мои желания разительно отличались от того, что происходило в действительности, ночи стали для меня кошмаром, зачастую сопровождаемые бессонницей, а дни проходили в необоснованной озлобленности на весь мир и на родных в том числе.

И не понятно, сколько это ещё могло продолжаться, пока однажды я не услышал, как моя мать пожаловалась отцу:

– Мальчишка всякий покой потерял с тех пор, как влюбился в дочь Марзийи. Слова ему сказать нельзя – волком рычит. Вот только одно и знает, как им во двор тайком заглядывать. Девчонка этим летом школу закончила. Сестра постарше тоже пока не замужем. Она с Маликом в одном классе училась. Но вот, понравилась ему Ситара, а не она. Что делать-то будем, а?

Я напряжённо замер, прислушиваясь к доносившимся до него голосам родителей.

– Марзийя женщина трудолюбивая и нравом спокойная. И дочерей она воспитала хорошо. Я не против, жена. Пусть люди узнают, что Али муаллим человек широкой души, раз позволил сыну жениться на сироте, – проговорил отец после непродолжительного молчания.

Мать помолчала, словно раздумывая над чем-то, а потом сказала:

– С Марзийёй у меня всегда были хорошие отношения. Хотя мы могли бы выбрать в жёны нашему сыну любую девушку из семьи с достатком, со связями. Но зачем нам это? Я не корыстна, да и помощница мне по дому нужна, а не ленивая и капризная принцесса на горошине, каковыми являются эти невесты из богатых домов. И раз нашему сыну нравится Ситара, то её и сосватаем.

Услышав последнюю фразу матери, я радостно заулыбался. Сердце моё тут же наполнилось горячей благодарностью к своим понятливым родителям, да так, что мне захотелось выйти из своего укрытия и расцеловать их обоих. Но я постеснялся и сдержал свой порыв. Прекрасно! Теперь всем моим переживаниям пришёл конец!