Олег Устинов: Армейские воспоминания в дембельский альбом. повесть

Ещё при жизни Григорий Кириллович говорил моей бабушке, а я запомнил на всю жизнь:

– Нина, никогда не спрашивай «кто там?», открой дверь, пригласи гостя, посади за стол, угости, чем богаты, а потом задавай вопросы. Делай так всегда. Мой дед так делал, мой отец тоже придерживался этого правила. Мы, Нина, должны эту традицию передать детям и внукам. Это очень важно. Ты ведь, милая, меня понимаешь?

– Гриша, всегда так поступать буду. Только рада буду поделиться куском хлеба.

Однажды дедушка качал мёд. Я пришёл домой с друзьями, их было человек 15.

– Деда, мы пришли с пацанами пробовать мёд.

– Вот и отлично! А ну, давайте, братва, мойте руки и быстро за стол. Нина, приглашай детвору.

На столе был огромный таз с мёдом, деревянные ложки, несколько буханок свежего хлеба и холодная колодезная вода. Лакомство, я вам скажу… Напёрлись мы сладкого от пуза и гулять. А дедушка провожал нас взглядом и радовался.

Григорий Кириллович Библию не читал, а постоянно говорил о гостеприимстве, как о своём долге.

Дедушка по маминой линии Житник Василий Алексеевич возвратился с войны в чине капитана с полным набором боевых наград.

Мой отец Анатолий Григорьевич и его браться служили на флоте. Бабушка как реликвию хранила в комоде дедушкину фуражку времён войны, флотские воротники и бескозырки. Я это запомнил с детства. Наверное, с этого времени глубоко в душе, была мечта когда – то надеть военную форму.

Месяц после института быстро пролетел. Мы с Володей устроились на работу. Работа не очень престижная, да и кто решится поставить на короткое время на солидную должность. К нам на работу подтянулся Саша Любченко. Он тоже окончил институт, побывал в военкомате и ему тоже пообещали, что заберут в армию в мае. Я работал этот месяц бригадиром в селе Зелёный Луг. Сейчас этого красивого села нет – снесли. Строили племенной репродуктор, и снесли. Кому оно мешало? Такое прекрасное село было. Работа так себе. Ничего интересного, ничего особенного. Рабочие были разные, со своими причудами, могли не выходить вообще, могли что-то своровать на ферме. Но ничего не поделаешь, на эту работу особо никого и не загонишь. Была у меня там такая цыганка Аза. Всегда «весёленькая», на работу приходит часов в девять – десять.

– Начальник, будешь на меня звездеть – уйду. Не грузи меня, прошу, мне так хреново. Вот сейчас выпью стаканчик вина и буду работать как вол.

– Ладно, Аза, давай без цирка. Допивай своё вино и вперёд на работу. Я тебя воспитывать не буду, не хочу.

Аза допивала вино и шла на работу. Работала хорошо, всегда всё выполняла, и у меня к ней претензий не было. Про неё говорили, что она из очень богатого старинного цыганского рода. Имела высшее образование, много читала, декларировала наизусть Пушкина. Когда была трезвая, то рассказывала целые романы, и главное рассказывала грамотно и очень увлекательно. Носила необыкновенной красоты старинные серьги и перстень с камнем. Как она ни бухала, а золотом никогда не рассчитывалась. Наверное, понимала и знала ему цену. Говорить с ней было интересно, человек грамотный. В жизни у неё как-то не сложилось, от цыган ушла, совершенно непонятный брак, потом скандалы, гулянки, запои, с мужем развелась. И вот дочь у неё, говорят, тоже необыкновенного склада ума и память удивительная.

Работа на Зелёном Луге меня сильно не обременяла. Каждый день мог получить повестку в армию. Менять сложившийся уклад за такое короткое время просто практически не получалось. Показатели в работе были средние. Сводку передавал вовремя. А большего и не нужно было.

В начале мая получаем мы с Володей повестки в армию. В военкомат нужно прибыть 8 мая. Хорошенькое дело. Пишем заявления на расчёт, сдаём дела. Шестого мая у нас семейные проводы. Без пышных столов, в узком кругу устроили скромные вечеринки. Рано утром, попрощавшись с родными, женой и дочерью, отец повёз нас в военкомат. В сумках, как и велели, взяли продукты на сутки, по бутылке водки, предметы первой необходимости. В военкомате всех молодых (те которые после школы) проверили на предмет спиртного, изъяли и возвратили провожающим. Те в свою очередь умудрились прямо там это выпить, плеснув незаметно и виновникам. Нас не проверяли. Зашли мы в кабинет этого капитана Матвиенко, прихватив с собой бутылку коньяка. Капитан до нас, наверное, несколько раз приложился к стаканчику, но не отказался, когда заприметил хороший коньяк. На столе у него уже была закуска. Выпили по одной, помолчали, потом по второй. Начали выпытывать служивого о нашей предстоящей службе.