Но он меня опередил, поспешно ответив:
– Теперь мы стали другими. И жизнь другая. Я же тебе пытался это объяснить… Выматываюсь, как проклятый. Даже на письма твои не могу отвечать. Не люблю писать и не умею – и это есть, но главное – мне нельзя раскисать. Твои письма похожи на те твои школьные стихи: они тревожат душу. Отписку тебе не пошлешь, а всерьез отвечать – сил не остается…
– Ты хочешь, чтобы я перестала писать?
– Нет, почему же? Пиши. Знаешь, это странно, но мне твои письма там помогают. Спасибо. Ты не обижайся на молчание, ты пиши без ответов. Если сможешь.
Он загасил последнюю сигарету, поднялся из-за стола.
– Засиделись мы тут с тобой… Пошли к ребятам! И знаешь, что я тебе скажу? Ты все-таки учись помаленьку и дома, догоняй группу. Не так уж много нам дано времени, чтобы сделать из себя хорошего специалиста. Потом будет поздно…
– А хорошего человека из себя делать не надо?
– Опять романтика! – он поморщился.
– «Первым делом самолеты», да? – я даже не ожидала, что смогу улыбнуться.
– Конечно! – с энтузиазмом ответил он.
3.
Какое-то время я так и делала: писала, не ожидая ответа. Эти письма были главным, чем я жила, они превращались в странички дневника, в маленькие рассказы, в лирические зарисовки. Любовь, которая становится творчеством, которая ничего не требует взамен… Я вытянула бы это на высокой ноте, сделав свои письма его бесплотным другом – если бы была сильнее! Действительно, чтобы писать, надо сначала жить, переживать что-то, а мой сенсорный голод крепчал, я задыхалась в серых бесцветных буднях. Я могла бы помочь ему «грызть гранит науки», если бы и он, пусть немного, помог мне. Хоть какой-то отклик, хоть что-то, что поддерживало бы мое вдохновение! Мало быть способной бескорыстно растрачивать себя, сначала надо иметь, что тратить. Мне самой нужна была помощь, нужен был живой, реальный, осязаемый друг, а не только далекая греза… Но любовь к Андрею мешала мне познакомиться с кем-то еще, мешала найти друга – такого, каким был Женька… Хотя второго Женьки на свете быть не может! Уж ему-то в письмах-дневниках можно было рассказывать о самых будничных событиях, не стесняясь их скудности. Он бы уловил и самые малые крупинки поэзии «в соре жизни». Но… Адресат выбыл. Похоже, что только для меня… Поэтому нужно самостоятельно «выплывать» из того омута, в который превращалась жизнь. Вот я и надела новенькое золотое колечко, словно спасательный круг…
Да, но сколько может продолжаться обман? Пройдет месяц, два, три, а потом? Как же мне выпутаться из этой истории? Все так поверили в воображаемого жениха, так ждут его… Я не смогу сказать, что это – выдумка. Соврать, что поругались? Не хочется… Я уже и сама настолько привыкла к его незримому присутствию, что буду по-настоящему страдать от вымышленного разрыва…
Прошло два месяца. Подруги требовали показать письма из армии, я находила отговорки и благоговейно носила кольцо. Жилось мне по-прежнему несладко, единственная радость – прогулки с мамой. Мы с ней любили дышать липами. Липы в тот год цвели обильно, и даже в небольшом сквере или просто во дворе, где росла хотя бы одна благоухающая красавица, воздух был насыщен медовым запахом.
– Ох, благодать какая! Прямо сердце не выдерживает – до чего хорошо! – приговаривала мама, любуясь липами.
Однажды мы возвращались с ней из парка и по дороге заглянули в магазин. Мое демисезонное пальто совсем износилось, мы мечтали купить новое. Денег, как всегда, не хватало, надеялись на случай: авось попадется что-то дешевое, но модно сшитое. С вещами тогда была проблема, все хорошее – дефицит.
– Смотри, сюда товар завезли! – уже на пороге магазина обрадовалась мама.
Я тоже обрадовалась: на «плечиках» висели легкие пальтишки разных цветов из шерстяного трикотажа «джерси». Эту ткань только что начали выпускать, последний писк! Завтра тут уже ничего не будет. Я с увлечением начала передвигать вешалки, выбирая подходящий размер и цвет. Сначала примерила вишневое «джерси» – длинно! Нужен рост поменьше, судя по всему, в моде еще долго продержится «мини». Наконец я нашла короткое пальто красивого шоколадного цвета. Надела, стала вертеться перед зеркалом, стоящим в простенке.
– Очень на Вас красиво! Берите, не сомневайтесь! – вдруг за моей спиной раздался мужской голос. Я, не оборачиваясь, взглянула через плечо: какие-то двое мужчин, один пониже и постарше, второй высокий, совсем молодой, стояли сзади меня и наблюдали за примеркой. Вот нахалы! Делать им, что ли, нечего? Я даже не удостоила их ответом, просто отошла подальше. Я росла, вообще-то, дикаркой, панически боялась любых случайных знакомств и никогда не отвечала, если со мной кто-то заговаривал на улице, в троллейбусе или, вот как сейчас, в магазине.
Читать дальше