Станислав Цой - Бездомовцы

Местоположение было неоспоримым преимуществом гарсонки, как и то, что она принадлежала Адольфу. Правда, позднее выяснилось, что эти квадратные метры являются объектом непримиримой войны моего друга с новыми хозяевами дома. Если квартирный вопрос испортил москвичей, то почему бы ему не испортить и пражан. Но я все равно на стороне Адольфа. Он мне друг, и истина здесь роли не играет.

Пока одни чехи со словаками строили социализм, а другие боролись с коммунистической идеологией, Адольф тренировался и готовился к жизни при капитализме. Он приобретал необходимые навыки, а вместе с ними и недвижимость, цена которой в те годы была просто, как оказалось, смешной.

При этом Адику хватило ума сохранить за собой гарсонку, полученную от государства за многолетний труд в народном хозяйстве, в виде прописки по этому адресу. Но бывал он там редко, разве что по холостяцкой нужде. В конце концов там поселилась одна из его подружек, пребывание которой отразилось на всем ходе последующих событий.

Когда стало понятно, что строительство нового общества превратилось в долгострой, практичные чехи развелись со словаками, и каждый пошел дальше своим путем. Объявили реституцию. Это возвращение незаконно отчужденного имущества бывшим владельцами или их наследникам. И не вина, а беда Адика, что капитализм пришел так поздно, когда голову уже покрыла седина.

Никакого наследства Адольфу не светило, но и не нашлось претендентов на дом, где находилась гарсонка. И он решил прикупить эту интересную во всех отношениях недвижимость. Однако, под влиянием непреодолимой силы Адольф покинул Прагу на несколько лет, а когда вернулся, то обнаружил, что соседи с первого этажа оказались шустрее, и, объединив усилия, просто прикарманили то, что должно было принадлежать моему другу.

Кроме гарсонки. Этот кусочек жилой площади стал костью в горле новых хозяев дома. Первые бои перешли в позиционную войну в пражских судах. Конфликт то затухал, то вспыхивал с новой силой, в основном провоцируемый Адольфом, который никак не мог простить такого коварства бывших соседей.

Их можно было понять. Не обладая такими финансовыми возможностями, как мой друг, они боялись, что здание отойдет ему в единоличное пользование, что, собственно, и входило в планы Адольфа. Вот и воспользовались его долгим отсутствием и поддержкой банка. Как результат – Адик остался на обочине, а дом не лучшим образом выделялся среди соседей, так как денег на его ремонт просто не хватало.

Имея плацдарм, Адольф вел бои местного значения. Переоборудовал гарсонку, возведя душевую и туалет, заселил подружку. Последнее было опрометчивым поступком, так как дама вскоре Адольфа покинула, оставив внушительный счет за электричество, естественно, не уплаченный.

Противник, как ни старался, не мог выбить Адика с его позиций, так как суд постановил, что гарсонка является собственностью Адо, без права наследования, до конца его дней. И Адик решил продать ее мне. Нет, не по рыночной стоимости, а за крону, чтобы я продолжил его борьбу. Но тут выяснилось, что провести эту аферу без согласия владельцев дома невозможно. Для Адольфа это был удар ниже пояса.

Лето пролетело быстро, и к осени я переехал в центр города, оставив гарсонку с ее коммунальными проблемами. Но Адо дал последний и решающий бой. Он поселил в гарсонке своего знакомого бездомовца Йирку. Всю зиму тот обогревался, воруя электричество. Когда я посетил это поле битвы, покинутое последним защитником, то обнаружил даже следы костра. Так что победители должны благодарить Бога, что не лишились всего имущества в борьбе за крохи.

Новый год, новые заботы и мы как‒то забыли о гарсонке и войне за ее независимость. Потом ушел из жизни Адольф. Я случайно оказался рядом с этим домом много лет спустя. Все те же облупившиеся рамы и фасад, только стекла вымыты чьей‒то заботливой рукой.

Может, и гарсонки уже нет. Все можно перестроить. Было бы время и желание. Желание и время. Ну и деньги.

От бездомовца Йирки никогда не исходил характерный для этой группы людей запах. Вообще, что он ночует где придется, и даже на улице, мне рассказал Адольф, мой старый друг. Их с Йиркой связывала какая‒то непонятная дружба и деловые отношения. Что могло быть общего у бездомовца и хозяина большого дома в престижном районе вилл Прага 6, мне долго было не понятно.

Я познакомился с Йиркой на террасе небольшой распивочной, что была рядом с торгово‒культурным центром Ханспаулки. Ну, это я, конечно, перегнул, так как центр состоит из небольшого магазина Tesco и ресторации с большой заградкой. Заградкой в Праге зовется все, где можно на свежем воздухе посидеть и выпить кружечку пива. Главной «фишкой» упомянутой ресторации было традиционно чешское блюдо «колено», но не буду отвлекаться.