Иван Собченко - Казаки долго не живут

Тут же Палий приказал Савве отыскать немедленно Тимко, чтобы он поднимал свой пеший полк. Семашку – мчать в Богуслав к полковнику Самусю, чтобы тот вел на помощь свой полк.

– А как же нам? Куда пристать? – спрашивали Палия крестьяне.

– Вот вам начальник! – Палий хлопнул по плечу Корнея. – Он сейчас наведет порядок. Корней, принимайся за дело, конных отряди особо, у кого есть оружие – тоже отдельно, а тех, кто с вилами и косами, поставь на южную стену, достань им немного сабель, мушкетов, что дальше делать – я скажу.

В большой светлице уже собрались сотники. Все выжидающе молчали. Палий, засунув правую руку за широкий синий пояс, спокойно заговорил:

– Только что прискакал еще один сторожевой казак. Яблоновский ведет на нас войско – пешее и конное. Я так думаю: рейтары будут к полудню, а пешие придут под вечер.

Палий встал из-за стола и продолжал стоять.

– По всему видно, Яблоновский хочет захватить нас одной конницей. Да ведь это нам не в диковинку. Не об этом забота. Плохо, если Яблоновский возьмет нас в осаду. Как вы, хлопцы, думаете?

– Нам ждать никак нельзя, земля еще не вспахана, а если не посеем озимые, что на этот год есть будем? Нельзя допускать осады, – выразил свое мнение один из старейших по годам сотников.

– Правда, правда, – зашумели другие сотники, – надо давать бой. Выйти за стены.

– Не так-то просто дать бой в поле! – сказал сотник Часнык, вошедший в комнату позже других. – Только что прискакал мой казак, он из дому едет. Рассказывает, что видел тысячи две с лишним рейтар и драгун. А еще тысячи полторы пеших будет. Да пушки. А у нас сколько? Конных казаков и полторы тысячи не наберется.

– Не послать ли нам за помощью в Богуслав к Самусю или в Брацлав к Абазину? – спросил кто-то.

Все взгляды обратились к Палию. Палий покачал головой, продолжая смотреть в одну точку:

– В Богуслав уже послал, а в Брацлав нет, оттуда помощь не поспеет, да и кто знает, лучше ли у них самих. Однако противника встречать придется в поле. Моя думка такая: сейчас Яблоновский попробует пойти с ходу на ворота, но, ожегшись, будет ждать пехоту и пушек. А нам и надо разбить его до прихода пехоты. Сделаем так: пять сотен станут в снегуровском лесу, пропустив вперед драгун и рейтар. Всех остальных я посажу на коней. У кого нет коня, тех вместе с крестьянами поставить на стены. Яблоновский через болота лезть не будет и, конечно, пойдет на приступ со стороны Снегуровки: когда ему не удастся ворваться в город наскоком, он отойдет. Тогда ему в хвост и ударят казаки, а мы – из города. Пока подойдет пехота, от рейтар и других только название останется, а мы за стены отойдем. У кого другая думка, говорите.

– Нету другой! – крикнул Часнык.

– Значит, порешили? – еще раз переспросил полковник. Сотники утвердительно закивали головами.

Вернулся Савва и доложил, что Тишко с пешим полком готов к защите города.

– Теперь, Савва, ты поведешь казаков в засаду, бери все бывшие реестровые сотни, да еще сотню Часныка. И торопись, мешкать никак нельзя. Сигналом тебе будет пушечный выстрел из крепости. Поезжай быстрее, да гляди – не выдай себя раньше времени, – кивнул Палий вдогонку Савве.

Палий прошел в другую комнату, там находился второй его джура по кличке Цыганчук. Это был хорошо одетый, статный казак с обветренным лицом, он казался немного старше двадцати трех лет. Спокойный и смекалистый в деле, веселый и шутливый на отдыхе, Цыганчук быстро завоевал общую любовь и симпатию. Палий сам часто удивлялся его сметливости и изобретательности.

Палий сел за стол и стал писать что-то на листе бумаги.

– Сейчас я напишу письмо, которое ты отвезешь в Батурин и отдашь гетману Мазепе в руки. – Лицо Цыганчука при этих словах не выразило ни любопытства, ни удивления: ему уже доводилось выполнять важные поручения. – Я прошу пороха и свинца, а то у нас маловато. Если Мазепа не согласится, ты на словах напомнишь ему, что есть установка из Москвы помогать правобережцам всем, чем только можно, но он и сам про то знает. Письмо спрячь подальше – лучше голову потерять, чем это письмо. Возьми с собой двух казаков у Саввы.

Семен Палий проводил Цыганчука и сам пошел на улицу. Мимо промчались сотни, уходившие в засаду. На валу устанавливали пушки, насыпали камень, укладывали огромные бревна. К южным воротам медленно стягивались казачьи сотни и, спешившись, ожидали начала боя. К ним прибывали все новые всадники, правда у них не было никакого оружия, кроме сабель, а кое у кого – лишь коса на палке. Однако из крестьян были созданы три сотни.