Анна Тищенко: Волшебные приключения в мире финансов. Тайна заброшенного города

– … и очень ошибается, – шепнул эльф Гордону, пряча улыбку.

Будучи отцом двоих дочерей Эрих хорошо знал, что вовсе не плюшевые медведи являются предметом желаний современного ребёнка.

– Как всё сложно! – вздохнула миссис Клаус, открывая большую банку, где хранила сушёные вишни. Там оказалось пусто и она стала искать на другой полке.

– Можно проще, – встрял в разговор Ричард. Инцидент с колокольчиком он посчитал забытым и теперь снова преисполнился важности. – Можно у лешего просто взять часть леса в аренду. Будем платить лешему за то, что пользуемся его лесом, скажем, год или два. И пока мы арендовали лес, мы можем там рубить ёлки.

– Значит, – уточнил Клаус, – в этом году ни ёлок, ни игрушек, ни мешочков?

– Похоже, и кексов тоже не будет, – добавила Молли.

Она продемонстрировала две пустые глиняные банки, где раньше хранилась корица и гвоздика.

– Всё кончилось, – растерянно пробормотала она.

– Нужны деньги на ткань, – пожал плечами лепрекон. – Иначе уйду к ним.

Он достал из своего дорожного мешка сложенный вчетверо лист бумаги и разложил его на столе. Все подошли поближе. На щедро украшенном зубастыми тыквами и привидениями плакате было написано:

«Внимание! Компания „Хеллоуин и Джек – Тыквенная голова“ приглашают вас на работу! Хотите быстрый карьерный рост, высокую зарплату и весёлый коллектив? Тогда идите к нам! Открыты вакансии дизайнера ужасных подарков, резчика омерзительных тыкв, водителя устрашающей повозки, конюха безголовых лошадей, портного для привидений и мойщика болотных слизняков.»

– У меня два вопроса. Что такое омерзительные тыквы и что такое вакансия? – шёпотом спросила миссис Клаус.

– Тыквы такие, страшненькие, со свечками внутри. Им глазки и улыбки с клыками вырезают. Получается фонарь, а то, что вырезали идёт на пирог, – лепрекон мечтательно улыбнулся. – Ах, какие моя бабушка делала пироги из хеллоуинских тыкв!

– А вакансия?

– Свободное рабочее место, на которое ищут работника, – пояснил эльф, внимательно читавший объявление. Губы его дрогнули в улыбке. – Можем все устроиться. Я буду клыки на тыквах вырезать и придумывать ужасные подарки, Фред, – тут он кивком головы указал на лепрекона, – шить нарядные платьица привидениям, Гордон будет выносить навоз безголовых лошадей, ну а мистер Клаус…

Тут все как по команде уставились на последнюю вакансию – мойщика болотных слизняков.

– А слизняки эти зачем? И почему я должен их мыть? – жалобно спросил Клаус.

Но ответить ему новоявленная команда соискателей не успела. Миссис Клаус охнула и прижала пальчики к губам. Она с таким ужасом уставилась на комод, что даже бессердечный Ричард перестал улыбаться.

– Моя лаванда! – вскричала миссис Клаус. – Здесь, на комоде стоял букетик, который я привезла из Парижа!

Тролль поспешно отряхнул с кожаного жилета хрупкие сиреневые лепестки и попытался непринуждённо улыбнуться. Это было его стратегической ошибкой. Между острых белоснежных клыков торчал тонкий стебелёк лаванды и незамеченным это не осталось. Миссис Клаус немедленно обрушила на него весь свой праведный гнев.

– Гордон, как ты мог! Это была единственная память о свадебном отпуске! Мы с Клаусом только поженились…

– Неужели единственная память? – странным голосом спросил Клаус, вычерчивая пальцем узоры по деревянной столешнице.

Миссис Клаус поставила на место тяжёлую медную сковородку, которую схватила в минуту душевного волнения, и принялась считать, загибая пальцы:

– Духи, которые ты мне там купил кончились, свадебное платье мне теперь узковато, хрустальные бокалы разбились на прошлое Рождество, когда приезжали твои родственники из Норвегии. Они даже утром пьют… не чай.

Клаус побагровел, возмущённо взглянул на портрет дедушки, безмятежно взиравшего на всеми обиженного внука из своей резной золотой рамы. Эрих попытался немного разрядить обстановку, примирительно заметив:

– Ну, по крайней мере все возможные на сегодня неприятности уже произошли.

– Ещё не вечер, – плотоядно улыбнулся ворон, взглянув на циферблат напольных часов дубового дерева.

Словно в ответ на его слова мелодично и нежно пропел дверной колокольчик. На пороге стоял мрачный гоблин, одетый в унылый серый костюм. В руках он держал пергаментный свиток, как в последствии оказалось, очень длинный.

– Мистер Санта Клаус? Я судебный пристав – исполнитель.

– Кто-кто?

– Я должностное лицо, осуществляющее принудительное исполнение решений суда, – начал гоблин, важно откашлявшись.